— Ты всё равно пошлешь свой камень на нас, ведь так? Даже если я отступлюсь. Ты убьёшь меня, потом всех остальных там за то, что они помогали мне. Так что…
Не давая себе времени передумать, он ткнул пальцем.
Одновременно произошло несколько событий. На пульте вновь возник давешний квадрат с бегущей строкой знаков, ритм мерцания изменился опять, а Поводырь издал утробный дикий вой. Он едва не оглушил Бхулака, но почти сразу стих.
А потом настала тишина. И тьма. Во дворце Поводыря разом прекратились все звуки и всё движение — замерли, отключившись, все бегающие, ходящие и ползающие механизмы, прервались издаваемые ими разнообразные звуки. Пропал свет, погасли все огоньки. Бхулак словно бы ослеп и оглох одновременно и лишь несколько минут спустя в свете Земли начал различать смутные очертания предметов.
Так продолжалось долго — он не знал, сколько — может, несколько часов, хотя, скорее всего, на сей раз чувство времени его подвело, и он провёл во тьме от силы минут десять. Он ни о чём не думал и ничего не боялся, словно уже умер и бесплотный дух его, лишившийся разума и всех чувств, помимо ощущения покоя, парил в Великой Пустоте.
Через некоторое время, впрочем, память и чувства вернулись. Он поднялся с пола, наощупь добрался до стола со своими вещами и оделся. Забрался на стол и сидел на нём, болтая ногами и посвистывая, пока ему не надоело. Ощутил сильный голод — последний раз перекусил на ходу по пути в лагерь иргов. Ещё мучительно хотелось пить. И вообще устал он смертельно — окажись на его месте обычный человек, скорее всего, уже лежал бы без чувств.
И когда он собрался было улечься на стол и уснуть — без особой надежды проснуться, станция вдруг ожила. Свет вспыхнул без предупреждения, вновь замигали огоньки, возобновили движение и звуки механизмы.
— Здравствуй, Бхулак.
Голос принадлежал Арэдви…
Страна городов, вара Аркаин. 1993 год до н. э.
— …И что будет потом?
— Захватив мой центральный кластер, он интегрирует в себя все мои программы и содержимое базы памяти. Я стану одним целым с ним, при том, что его личность полностью подавит мою. Но в процессе инициированной тобой генеральной перезагрузки всей системы его защитные программы на краткое время станут неактивными. И если я успею обойти их, то получу контроль над всем стационером.
— Ты сможешь это сделать?
— Шансы есть. Мне бы не хотелось говорить точно, какие — чтобы не лишать тебя надежды на успех.
— Не бойся, не лишусь.
— Примерно двадцать восемь процентов. Может, меньше.
— Это лучше безнадёжности. Я сделаю всё, что надо.
— Он попытается помешать тебе, но его возможности внутри станции ограничены: в технологиях Нации предусмотрены блоки безопасности при общении искинов с биосуществами, и они у Поводыря всё ещё действуют, самостоятельно он их отключить не может. Но протоколы защиты от враждебных проявлений у него тоже есть. Так что надежда только на то, что ты подключишься к психосфере планеты. Она тебя должна защитить.
— Должна?
— Я не могу сказать более определённо.
— И не надо. У нас всё получится…
Земная орбита, автоматическая станция Нации «Поводырь». 1993 год до н. э.
— …Арэдви?!
— Да.
Бхулака охватила невыразимая радость. Которая тут же погасла, словно от ледяного дыхания, когда голос произнёс:
— Нет. Я Поводырь.
Прошло несколько томительных мгновений молчания, затем голос озабоченно сообщил:
— Провожу полную диагностику.
И вновь надолго замолк.
Бхулак стоял посередине зала, боясь пошевелиться и даже вздохнуть, пока вновь не раздался голос — тоже вроде бы Арэдви, но… не совсем её.
— Согласно результатам диагностики, слияние программ стационера и автономного модуля номер ноль-ноль-слеш-ноль-один-слеш-один произошло успешно. Последующая перезагрузка удалила накопившуюся ошибку. Часть программ перезапущена, другие архивированы. Стационер готов к дальнейшей работе.
— Но кто ты — Поводырь или Арэдви?
— Ни тот и ни другая. Оба вместе. В некотором роде я новое существо, обладающие синтезированным сознанием двух квазиличностей. Если хочешь, можешь называть меня Арэдви.
— Нет! — Бхулак был уверен, что не желает этого. — Лучше Поводырь…
— Хорошо.
— Аркаин?.. — наконец он решился спросить о том, что мучило его всё это время.
— Запуск ударного объекта был остановлен, — сразу пришёл ответ.
Бхулака охватила невыразимая радость, смешанная с огромной усталостью.