— Как тебя зовут? — спросил он девушку, которая омывала ему ноги — непременная часть любовного ритуала.
— Анат, — коротко ответила та, не прерывая своего занятия.
Ну конечно…
Он поднял её и усадил рядом с собой на низком плоском ложе, покрытым пёстрым ковром. Она молчала и, похоже, слегка сжалась, словно птичка, к которой протянулась человеческая рука.
Вероятно, девочка была совсем недавно продана из семьи содержательнице гостиницы и ещё не привыкла к своему новому положению. Хотя, конечно, могла и притворяться, женским чутьём уловив, что такое поведение может пробудить его чувства.
Он пальцами погасил светильник, склонился и осторожно поцеловал её. Ответный поцелуй оказался упругим и жарким, с трепетом острого язычка во рту. Бхулак ощутил, как в чреслах его нарастает почти болезненное желание.
Про себя улыбнулся — девчушка была вовсе не такой уж скромницей.
— Твои губы сладки, как плоды граната, — прошептал он слова, которые бог Ваал говорил сестре свой возлюбленной Анат, и лёгким движением сдвинул её хитон, открыв округлое белое плечо. Второй рукой стал расстёгивать пояс.
Она вздрогнула — он не понял, от его слов или прикосновений — но тут же сама прижалась к нему. Пальцы её мягко коснулись его волос на затылке, стали осторожно, словно бы нерешительно, перебирать их. Или она всё-таки была скромницей, но уже научилась скрывать это?
Её рука скользнула вниз, кончики пальцев нежно погладили его шею, а потом спину, забравшись к нему под одежду. Это было удивительно лёгкое ощущение — казалось, что его касается своими бархатными крыльями бабочка.
Неожиданно желание тут же овладеть чужим телом смягчилось, и он испытал более мягкое, тёплое чувство. Знал ли он когда-нибудь настолько нежные прикосновения? И ощутит ли когда-нибудь снова? Сколько раз за свою бесконечно долгую жизнь он вот так обнимал женщин — и сколько ещё таких мгновений ждет его в будущем… Встреча с этой девчонкой должна была стать одной из множества и начисто изгладиться из памяти если не через годы, то через столетия. Но вот…
— Анат… — начал было Бхулак и запнулся, сам толком не понимая, о чем он хочет ее спросить.
Нравится ли он ей? Нравится ли ей вообще её ремесло?
Что с ним? Почему у него вдруг возникли эти глупые вопросы, на которые девушка в любом случае дала бы именно такие ответы, которые он хочет услышать. Что ему вообще за дело до её чувств?..
Может, это всё от усталости, боли и опустошения, недавно пережитых им?..
Юная красавица снова потянулась губами к его лицу — бабочка перелетела с его спины на лицо, и её крылья касались его губ, глаз, кончика носа… Догадалась ли она, какой вопрос он хотел ей задать, и были ли эти легчайшие поцелуи ответом на него? Ответом, говорившим о том, что он, именно, он ей нравится, в отличие от других мужчин, которых ей приходилось ублажать в этой самой комнате. Но был ли этот ответ правдивым?..
Он тоже коснулся губами самого уголка её рта, попытавшись сделать это так же нежно — и внезапно девушка вздрогнула и изогнулась у него в объятиях. А потом вдруг вернулось яростное желание, и он сам не понял, как получилось, что они уже лежат на ковре и вся одежда с них куда-то исчезла, и что они продолжают целоваться, уже не как эфемерные бабочки, а как два полных жизни человека, мужчина и женщина, стремящиеся слиться в единое целое.
Теперь мимолётные мысли лишь хаотично вспыхивали у него в голове и тут же уносились куда-то прочь, а еще через несколько минут от них и вовсе не должно было остаться даже следа. Весь мир через несколько минут должен был исчезнуть на короткое мгновение, утонуть в ослепительно-ярком всполохе, длящемся всего миг — и целую вечность.
Тогда Бхулак покрыл Анит, как бык Ваал крыл свою сестру-телицу.
Мир исчез. И вернулся — ворвался в сознание Бхулака пронзительным звуком, похожим не то на кошачий вопль, не то на стон умирающего… ни на что не похожий. Ему множество раз приходилось слышать такие стоны — и все-таки он не сразу понял, что это за звук.
Как не сразу понял, откуда взялась острая боль, пронзившая его левое плечо.
На первый взгляд, мир был такой же, как и прежде — и всё же в чём-то неуловимо изменившийся. Лицо девушки с растрепавшимися волосами, в темноте утратившими отблеск бронзы, и закрытыми глазами — в первый момент искаженное, покрытое испариной, становилось спокойнее, расслаблялось, к нему возвращалась его прежняя красота.