Однако так он думал лишь в первые десятки лет после инициации. А дальше пришли вопросы, на которые он стал искать ответы. Вообще-то, Поводырь отвечал на его вопросы довольно часто, но всегда облекал ответы в форму, которую, по его мнению, способен был воспринять примитивный разум. Однако Бхулак уже слишком далеко ушёл от людей своего времени, чтобы довольствоваться красочной мифологией о битвах богов и демонов.
Он по-прежнему старательно и обычно успешно исполнял то, что поручал ему Поводырь, но мало-помалу из смутных намёков в его словах начал составлять истинную картину происходящего. Конечно, до сих пор многого в ней не понимал, но уже твёрдо знал, что служит не богам, а могущественным, но смертным существам, пришедшим из иных, хотя и схожих с этим, миров в огромном пространстве за небесами.
А побуждения смертных вполне доступны пониманию другого смертного. Так что после того, как он постиг небожественную природу тьюи, догадаться, чего они хотят, было сравнительно несложно. На это требовалось лишь время и терпение, в которых у Бхулака недостатка не было. И так он понял, что некие существа, тысячекратно превосходящие по своим знаниям людей, направляют их в нужную для себя сторону. А зачем они могут это делать? Вариантов было не так уж много — исходя из его знаний об общих для всех смертных потребностях. Сейчас Бхулак, тысячелетиями наблюдавший механизмы, с помощью которых развивается человечество, уже не сомневался, что тьюи попросту нужны подготовленные и преданные им воины.
Это не вызвало в нём протеста: войны, по его опыту, сопровождали смертных всегда, более того, они были необходимы. И если люди рано или поздно прорвутся в миры за небесами, для них же лучше будет, если они сделают это под руководством опытных наставников. Однако вопрос был в том, насколько наставники эти к людям доброжелательны.
Бхулак уже давно воспринимал себя не только частицей народа ар, его многочисленных и уже мало похожих друг на друга отраслей, разошедшихся по миру. Конечно, к ним у него было особое отношение, но теперь он совершенно точно знал: по одну сторону стоит он и все люди в его мире, независимо от того, каким богам они молились, как говорили и как выглядели, а по другую — бесчисленные иные в чёрной бездне космоса. Тьюи тоже.
Значит, он должен действовать на пользу тьюи, лишь если это полезно и человечеству. Иначе он станет предателем, а для народа ар предательство было самым страшным из проступков. Однако эти рассуждения разбивались о два обстоятельства: его зависимость от Поводыря и то, что он понятия не имел, как сказывается на судьбе человечества то, что он по его приказанию делает.
С первым он ничего поделать не мог.
«Пока», — подумал Бхулак и в очередной раз порадовался, что Поводырь, как он многократно убедился, не имеет возможности читать его мысли.
Что касается второго, с некоторых пор он стал интересоваться у своего наставника смыслом его приказов и тем, какие это должно вызвать последствия. Кое на что Поводырь, будучи искусственным интеллектом, по своей природе предназначенным для того, чтобы накапливать информацию и делиться ею согласно запросам, отвечал. Но Бхулак понимал, что здесь следовало быть сугубо осторожным, дабы не вызвать подозрений у машины, которая держала в руках его жизнь и смерть.
Не то чтобы он задумал мятеж — это было столь же смешно и жалко, как бой муравья с грозой. Однако Бхулак твёрдо знал, что любая жизнь полна удивительных изменений и крутых поворотов, тем более — жизнь бесконечная…
А вот осторожно и незаметно противостоять планам Поводыря — как он сделал это в Содоме — несколько раз пробовал. Он делал это, когда приказы машины вызывали в нём протест, и сейчас был тот самый случай.
Бхулаку была отвратительна сама мысль предать приютивших его людей, да ещё родных по крови. Хотя из всего лагеря лишь Аиряша был его прямым потомком, он не сомневался, что эти люди происходят из части его народа, некогда занимавшей степи на север от Тёмного моря. Среди этих людей он когда-то жил, сражаясь вместе с ними в боях и восседая в совете вождей. В те времена, минувшие тысячелетие назад, он и унёсся сейчас в своих мыслях…
Хозяин Зверя
Северо-Западное Причерноморье. 3292 год до н. э.
Большой круг длился уже восьмой день, и конца ему не было видно. Вожди всех двенадцати главных орейских кланов собрались в урочище у реки, текущей к близлежащему внутреннему морю, соединяющемуся с Тёмным. Эта местность, усеянная причудливыми каменными холмами, именовалась Вратами Солнца, и с самых древних времён, когда ещё и духу ореев в этих местах не было, считалась местными племенами местом силы, служа ареной для духовных упражнений разного рода жрецов, колдунов и ясновидцев, творивших тут свои радения и наблюдавших за светилами.