Последний, впрочем, давно уже не выходил с ним на связь. Что же касается его ложной миссии в Маргуше, вскоре та вполне явственно напомнила о себе…
Он шагал к воротам храма через квартал воинов, мимо длинного здания, в котором в дни больших праздников происходили общие священные трапезы всех обитателей города, когда жрецы, чиновники, купцы и военачальники, в присутствии самого Святого человека, сидели и поглощали пищу бок о бок с простолюдинами. Впрочем, праздника сейчас не было и залы эти пустовали.
Ему предстояло пройти ещё узкую улочку, отделявшую квартальную стену от глухого тыла казарм стражи. Но не успел он завернуть за угол, его ногу пронизала резкая боль — вредный острый камушек проник в переплетение сандалия и впился в стопу. Резко остановившись, Бхулак нагнулся, чтобы вытащить беспокоящий предмет. И услышал над собой еле слышный шелест, завершившийся лёгким стуком о ствол молодого туранга, перед которым он остановился.
Подняв голову, он увидел, что из древесного ствола торчит маленькая стрелка с оперением из пуха чертополоха. Бхулак мгновенно вскочил и бросился назад, нащупывая под накидкой короткий кинжал — носить оружие в стенах священного града было запрещено, но без него он чувствовал себя голым.
Однако гнаться было уже не за кем — лишь смутная тень мелькнула в конце улочки и растворилась в наступающих сумерках. Тогда Бхулак вернулся к дереву и внимательно осмотрел стрелку. Попытался осторожно её вытащить, но наконечник легко отделился, оставшись в стволе — как оказалось, он был очень непрочно прикреплён к стрелке чем-то вроде клея.
Разумеется, это был яд — скорее всего, из аконита. Кто-то хотел его убить, и это не случайный грабитель — те подобным оружием не пользуются.
Бхулак с благодарностью взглянул на валяющийся рядом камушек, спасший ему жизнь, и задумался. Встречу с Арэдви придётся отложить — дело казалось слишком серьёзным. Поразмыслив ещё пару минут, он отправился за городские стены — к дому, куда поселили посольство царя Веретрагны.
Вообще-то, это была не первая попытка нападения на Бхулака в Марге, но остальные пару-тройку случаев можно было бы счесть случайностями. Однако не этот — тут явно действовал наёмный убийца. И Бхулак был почти уверен, что знает, кто его наниматель.
Машда, настоящий тамкар томящегося теперь в эламском плену аккадского царя Ибби-Суэна, после появления Бхулака остался не у дел. Сначала он пытался сразить якобы посланца царя, пленившего его господина, ледяным высокомерием, но не преуспел — маргушские власти быстро прекратили с ним все контакты и пресекли содержание. Его даже покинули слуги.
В других обстоятельствах он бы собрался и отправился назад, но как встретит его завоеватель, предсказать не мог, потому продолжал сидеть в Марге, проедая нажитое тут за все эти годы личное добро. Впрочем, смиряться с таким жалким положением этот весьма самоуверенный и жёсткий господин не собирался. До Бхулака, быстро обзаведшегося здесь собственной сетью соглядатаев, дошли вести, что Машда отправил письмо в Ур, предлагая свои услуги эламцам и спрашивая подтверждения полномочий своего конкурента. Но с этим он опоздал: Бхулак уже мысленно связался с одним из своих сыновей в Уре, и с другим — в Эламе. Оба были высокопоставленными вельможами, близкими ко двору царя Хутран-темпти, и быстро устроили официальное назначение Бхулака тамкаром в Маргуше, о чём в Маргу вскоре и прибыло подтверждение.
Больше против него оружия у Машды не оставалось — помимо тайного убийства. Бхулак сильно подозревал, что некоторые неожиданные неприятности — нападение разбойников за стенами города, кирпич, «случайно» упавший с крыши, когда он проходил под ней, бросившийся на него в одном из селений разъярённый бык — подстроены соперником. Но доказать этого, конечно, не мог. Огромная сила Бхулака, безупречная реакция и везение избавили его от печальных последствий этих происшествий.
Однако ему казалось, что подсылать к нему наёмника с духовой трубкой и отравленными стрелками было несколько не в духе аккадца. И кто же тогда мог желать ему смерти?.. На ум приходили лишь шпионы Мелуххи, которые могли посчитать, что Бхулак держит сторону арийского посольства. Да и стрелки такие были ему знакомы — и тоже в связи с Мелуххой… При этом сам он так пока и не смог выйти на Невидимых — лишь иногда его соглядатаи натыкались на явные признаки их деятельности, сами же шпионы слишком хорошо скрывались.
Несомненно, займись Бхулак этим вплотную, скоро добрался бы до них — опыта в подобных делах он имел немало. Но работать вместе с мелуххцами против ариев он не собирался и, пользуясь тем, что Поводырь почему-то перестал интересоваться его успехами, действовал весьма прохладно. А тут еще Арэдви… Но теперь дело требовало серьёзного расследования. И помощи.