На улице было ясно и холодно. Добрел до остановки, дождался троллейбуса, сел, задремал и сквозь сон услышал: «Площадь Божественного откровения. Следующая…» Быстро поднялся и вышел.
— Не скажете, где здесь Второй Лунный переулок?
— Второй Лунный? Понятия не имею, — долговязый молодой человек развел руками.
— Как пройти ко Второму Лунному?
Сутулый мужчина лет шестидесяти поднял скорбные глаза:
— Почему вы решили, что это здесь? Не слыхал ни о каком Лунном переулке.
«Совсем как в Тель-Авиве, — подумал я, — никто ничего не может объяснить!» Наконец элегантно одетая дама приложила палец к виску:
— Второй Лунный, Второй Лунный… Что-то припоминаю. Возможно, это вот где: идите вверх до пересечения с улицей Элиягу ха-нави, там поверните налево. По правую руку будет переулок, что уходит в гору. Это, кажется, и есть Второй Лунный.
Я поблагодарил и пошел вверх к улице Ильи-Пророка. Она оказалась совсем рядом. Перешел на другую сторону и повернул налево. Неожиданно в глаза бросилась помпезная серая глыба — странное здание со слепыми стенами и массивными колоннами. На его крыше бледно светилась неоновая вязь «Кинотеатр «Эмет»». Мне показалось, что это здание я где-то видел. Тут же сообразил — нигде его не видел, просто так строили при Сталине и при Гитлере! Чертыхнулся и забыл посмотреть направо. Еще через десять минут уперся в большую площадь, посреди которой стоял гранитный памятник Илье-Пророку. На сем улица обрывалась. «Прошел», — подумал я и повернул обратно, заглядывая на этот раз в каждую расщелину между домами. По правую руку снова показался кинотеатр «Правда», а напротив него мощенная булыжником дорога уходила куда-то вверх. Мой, Второй Лунный?
Переулок петлял, поднимался все выше и выше, я уже начал сомневаться — он ли, но тут увидел табличку «Левана Штаим, 10». Прошел еще двести метров, а вот и он, номер двенадцать!
Дом был пятиэтажный, буржуазной постройки. Я вошел в подъезд. По обе стороны отделанной мрамором лестничной площадки возвышались высоченные резные двери. «Ага, — обрадовался я, — значит, ангел все-таки признал за мной какие-то заслуги!» Тут же вспомнил — вход-то со двора! Вышел на улицу и завернул в узкий длинный туннель, который привел меня во двор. Гаражи, гаражи, а где же квартира 10-а? Да вон она! К дальнему углу дома прилепилась небольшая каменная лестница, скрытая кустом сирени.
Осторожно раздвинул ветки, поднялся по ступеням. Облезлая фанерная дверь была не заперта. Я открыл ее, но тут же уперся в другую — массивную. Она была закрыта, ключ, однако, торчал в замке. Повернул ключ и вошел в малюсенькую прихожую. Она же была кухней. Напрасно там, в подъезде, обрадовался — дом был настоящим, а вот квартира…
Квартира была не настоящая. Большая темная комната заканчивалась нишей, в которой стоял широкий диван. Сбоку, перед нишей, открывалась овальная арка — вход в ванную. И все. Что ж, значит, лучшей не заслужил! Не раздеваясь, плюхнулся на диван.
Сколько я спал, не помню. Может быть, сутки, может быть, больше. Потом встал, полусонный побрел в ванную, принял холодный душ, проснулся окончательно и вспомнил, что давно ничего не ел. Нашел в холодильнике пару яиц, сделал яичницу, выпил чаю. Выйти, осмотреть окрестности?
Спустился до улицы Ильи-Пророка, повернул направо. А вот и надменные колонны кинотеатра «Правда». Интересно, что там идет? Шел фильм с Мэрилин Монро. Зайти? Зал был почти пуст. В заднем ряду обнимались парочки, в центре торчало несколько голов. Прошел вперед, сел недалеко от какой-то головы. Она была большой, седой и лежала на боку. Спит? Голова спала. Но, когда я, скрипнув сиденьем, уселся поблизости, голова поднялась и повернулась в мою сторону. Это был Бен-Гурион. Он чуть кивнул и тут же сделал вид, что внимательно смотрит фильм.
Когда сеанс окончился, Старик остался сидеть, надеялся, видимо, что я встану и уйду первым. Я не встал и не ушел.
— Понравилось?
— Что тут может понравиться? — не поворачивая головы, буркнул Старик.
— Ну все же, обаятельная женщина…
— Не вижу в ней никакого обаяния, обычная вертихвостка.
— Чего ж тогда пошел на этот фильм?
— Мне нужно вспомнить имя одной девушки. Больше века вспоминаю и не могу вспомнить. Теперь стараюсь пересмотреть как можно больше женских лиц — если встречу похожее, быть может, ее имя само всплывет в памяти.