Привыкают к людям и приручаются и другие птицы из отряда пластинчатоклювых. В нашей стране этот отряд представлен всего лишь одним семейством утиных с 57 видами, относящимися к 15 зоологическим родам. Кроме лебедей в это семейство входят гуси, кряквы, чирки, шилохвости, мандаринки, гаги, нырки, гоголи, крохали, каменушки и различные другие утки. Охотникам и вообще любителям природы не раз приходилось подбирать раненых взрослых гусей и уток, а также маленьких осиротевших птенцов и содержать их в домашних условиях. И птицы всегда отвечали на заботу доверием и привязанностью.
У австрийского ученого Конрада Лоренца, изучавшего поведение различных животных, была целая стая выросших у него серых гусей. Дикие птицы, которые прекрасно летали, совершенно не испытывали страха перед человеком. Наоборот, необычайно привязчивые, они постоянно стремились к человеческому обществу. Гуси смело паслись на клумбах и часто вторгались на открытую веранду, приветствуя хозяев громкими гортанными криками. Людям то и дело приходилось изгонять надоедливых птиц. Правда, старый отец зоолога, отставной профессор, очень любил гусей и приглашал их на чаепитие в свой кабинет, примыкавший к веранде. Однажды выйдя в сад, Лоренц обнаружил, что почти все гуси исчезли. Он поспешил в кабинет отца и застал там следующую сцену: на великолепном персидском ковре стояли двадцать четыре гуся, столпившись вокруг старого джентльмена, а он пил чай, сидя за своим письменным столом, и спокойно просматривал газеты. Время от времени он отламывал кусочки хлеба и протягивал их гусям. Птицы немного нервничали, и это усиливало опорожнение их кишечников. Спустя одиннадцать лет после этого чаепития зеленые пятна на ковре стали лишь бледно-желтыми.
Особенно сильной привязанностью к воспитавшему их человеку отличаются утята и гусята.
Любопытную процессию можно было видеть одно время возле дачного поселка под Веной. По зеленому лугу идет пожилой человек, а на некотором расстоянии за ним, слегка переваливаясь, следуют гусята. Но вот человек пошел быстрее и стал отдаляться от гусят. Заметив это, они тотчас же прибавили шагу и снова пошли на прежнем расстоянии. Человек замедлил шаг — гусята тоже сбавили темп, стали отставать от своего вожатого, и расстояние между ними и человеком стало прежним. Вскоре заблестела вода. Пришли к пруду. Человек разделся и вошел в воду. Зашли в воду и гусята. И чем дальше входил в воду человек, тем ближе подплывали к нему гусята. Когда человек поплыл, они и вовсе приблизились к нему.
Если он погружался глубже в воду — гусята плыли совсем рядом. А когда человек прятал в воду и лицо, гусята буквально залезали к нему в волосы.
Странное поведение гусят объясняет человек, за которым они следовали. Это был уже знакомый нам профессор Конрад Лоренц. Он установил, что у маленьких гусят или утят сразу же проявляется способность следовать за своей матерью. И если гусенок некоторое время ходил за гусыней, то больше уже не пойдет ни за кем другим. Но если ему не показывать матери, забрать его от нее сразу после выхода из яйца, то он пойдет за любым движущимся объектом. Пусть это будет человек, щенок, кошка, футбольный мяч на веревочке — неважно, лишь бы предмет его внимания двигался. Походив за ним, гусенок уже не пойдет и за гусыней с выводком. При этом Конрад Лоренц отметил, что гусята следуют за своим избранником всегда на определенном расстоянии. Оказывается, здесь существенное значение имеет угол, под которым они видят свою няньку. Этим и объясняется почему они шли за ним на более почтительном расстоянии, в воде плыли ближе, а когда он погружал лицо в воду — чуть ли не забирались в его шевелюру.
Следование за человеком или другим объектом-воспитателем — очень важная поведенческая реакция. Другой видный специалист по поведению животных профессор Оксфордского университета Нико Тинберген называет эту реакцию запечатлением, импринтингом, что дословно означает «впечатывание». Утята за одну минуту могут признать любой движущийся предмет за мать и будут следовать всюду за ним, лишь бы величина его была не более автомобиля и не меньше спичечной коробки. Запечатление, пишет Н. Тинберген, отличается от условного рефлекса. Оно возможно лишь в течение короткого периода после рождения. У утят образ матери запечатлевается в первые 48 часов их жизни, и если они в этот период не увидят утки, то тогда признают за мать любой движущийся предмет. За родной матерью они уже не будут следовать. Но так бывает только в первые 48 часов. Позже такого явления уже не происходит. Реакция на запечатленные предметы, утверждают этологи, очень прочна — они запоминаются на всю жизнь.
В научно-популярном кинофильме «Думают ли животные?», выпущенном Киевской студией, были показаны опыты ученых по приручению инкубаторных утят к искусственным «мамам». Утята одной группы, увидев первым игрушечного лисенка, стали следовать за ним. Куда на ниточке тянули лисенка, туда следовали и утята. Утята другой группы ходили за мячом. Потом их «мам» поменяли. И утята их не признали: первые не пошли за мячом, другие — за лисенком. После обратного размена все стало на свои места.
Запоминание первого увиденного очень сильно и у гагачат. Э. Н. Голованова и Ю. Б. Пукинский рассказывают, что если эти утята в первые часы жизни почему-либо не смогли встретить свою мать, то удивительно быстро привязываются к любому другому существу, которое о них заботится, и идут за ним как завороженные. Однажды натуралисты нашли в опустевшем гнезде трех маленьких гагачат. Они забрали птенцов и стали искать для них другой выводок, чтобы подпустить к чужой матери. Такой случай представился — вдоль берега моря плыла гага с птенцами. Но когда люди стали уходить от берега, чтобы не испугать гагу и дать сиротам присоединиться к ее выводку, найденыши с писком бросились вслед за ними. Гагачата никого не хотели признавать, кроме людей, стремились везде следовать за ними, стараясь не потерять их из вида. Прямо-таки настоящая любовь с первого взгляда. На других бездетных гаг, которые интересовались сиротами, явно желая их усыновить, гагачата не обращали никакого внимания.
Утки, гуси и лебеди очень доверчивые птицы. Там, где люди не преследуют, а оберегают их, они платят им за это полным доверием. На некоторых озерах Новосибирской и других областей утки совсем не боятся людей и смело летают и плавают у них на виду.
Радуют своим доверием москвичей и приезжих дикие утки, поселившиеся на пруду на территории ВДНХ. Посетители выставки часто принимают их за обычные экспонаты — настолько они здесь спокойны и доверчивы. Пищу берут прямо из рук людей. Утиную стаю можно увидеть и над Москвой. Осенью утки покидают выставку и улетают на зимовку в теплые края, а весной они возвращаются и возобновляют столичную прописку.
Смело ведут себя и лебеди. А во многих городах, где их содержат на прудах и озерах, лебеди подплывают к людям на зов, берут пищу из рук, позволяют даже погладить себя. Особых забот людям это не доставляет, зато как хорошо на душе от общения с живой природой в большом городе.
К сожалению, старинная русская пословица «в семье — не без урода» остается в силе и в наши дни. Время от времени мы узнаем, что то в одном, то в другом месте находятся люди, которые бездумно обижают зверей и птиц, губят их потехи ради, браконьерствуют, где только могут. Нельзя не вспомнить печальный случай, как четверо молодых негодяев — два парня и две девицы — погубили доверчивого лебедя Борьку, жившего в Москве на Чистых прудах. Позже, там же, в Москве, пьяный молодой человек погубил черного австралийского лебедя, почти ручного. Такой же случай года три тому назад произошел и в Уфе. Когда в парке имени Якутова поселили на пруду двух белоснежных лебедей, нашелся пьяный подлец, который убил и унес одну из птиц.
Однако ручаться за то, что подобных злых деяний не будет в будущем и в других местах — нельзя. Поэтому хочется сказать всем:
— Берегите природу! Любите и берегите траву, цветы, деревья. Любите и охраняйте птиц, зверей и других полезных животных. Они — украшение нашей земли. Они — наши друзья. Они — наша радость. С ними и человек становится лучше, чище, внутренне красивее, благороднее, сильнее. И не позволяйте никому предавать доверие животных к человеку.