— Стукни себя в грудь и скажи: «Смерть королю и да живёт песня!»
Музыкант выпрямился, ударил себя в грудь и сказал:
— Смерть королю и да живёт песня!
И только он произнёс вслух то, что так долго носил в своей душе, как сразу почувствовал себя сильным и смелым, и на лице у него заиграла улыбка.
— Быстро выкопай свою гармонь, едем на свадьбу! — приказал Юрий. — И не бойся, твоя музыка поможет мне убить водяного.
Музыкант даже подпрыгнул от радости, а жена подала ему жилет и сказала:
— Не трусь, муженёк. Бей тех, кто принёс нам несчастье!
Выбежал музыкант во двор, выкопал гармонь, вспрыгнул на телегу и покатил с Юрием на свадьбу.
На мельнице шёл пир горой. Вдруг где-то рядом загрохотало. Водяной осклабился, поднял бокал и выпил до дна. Потом облизнулся и проквакал: «Квак, квак, квак!» Но тут же спохватился и проговорил человеческим голосом:
— Превосходное питьё! Отец мельник, налей ещё бокал!
На столе уже дымились жаркое и яичница. Когда Юрий привёл музыканта, в доме пошло такое веселье, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Бросил водяной музыканту горсть золотых монет, и тот сразу заиграл весёлую плясовую. А за окном шумела непогода. Вода в омуте бурлила, как в кипящем котле. Молнии одна за другой полосовали небо, гремел гром, на мельнице дрожали стены и звенели стёкла. Водяной плясал с Францкой, а мельник подхватил свою дебелую мельничиху и стал лихо отплясывать польку.
Юрий молол зерно. Он уже приготовил вилы, чтоб поддеть на них водяного, но тут высунулась из воды толстая голова деда Сома.
— Погоди, не спеши. Когда вода унесёт третье колесо, столкни Детокрада в омут! — сказал Сом и вновь скрылся под водой.
Вода всё прибывала и прибывала. У Юрия болела душа за Францку, поэтому он распахнул дверь и крикнул:
— Хозяин, вода поднимается! Не прикажешь ли остановить мельницу?
— Тебе бы только баклуши бить! — гаркнул мельник. — Марш на мельницу! В воскресенье свадьба, будет тысяча гостей! Сыпь пшеницу во все желоба, чтоб хватило муки на пироги!
Юрий вернулся на мельницу.
Гром гремел без передышки. Музыкант побледнел и перестал играть.
— Играй, несчастный! — заорал мельник, поднося ему чарку. А потом обратился к Детокраду: — Пей, мой зять! Пей да скажи, кто ты таков и откуда родом!
— Я водяной! Квак, квак! — брякнул Детокрад спьяну. Мельник стукнул кулаком по столу так, что зазвенели бокалы, и расхохотался.
— Ха-ха-ха! Ну и шутник, ну потешил! Ну, дочка, не заскучаешь ты с таким муженьком!
Францка так и прыснула со смеху. Мельничиха и музыкант тоже засмеялись.
Юрий распахнул дверь и крикнула:
— Хозяин, вода унесла колесо! Не остановить ли мельницу?
— Купим другое, теперь у нас много дукатов! — прокричал мельник. — Сию минуту принимайся за дело!
Делать нечего, опять Юрий стал молоть зерно. Мельница качалась, как на волнах. Вскоре Юрий снова вбежал в дом.
— Хозяин, спасайтесь, вода унесла второе колесо! Музыкант вскочил на ноги, но мельник толкнул его на место и прогремел:
— Играй, дурак! Моя мельница всё выдержит. Чёрт с ними, с колёсами! У нас есть дукаты! А ты, Юрий, ступай на мельницу, мели с одним колесом, в воскресенье свадьба!
Вода всё росла, бурлила и доставала уже до окон. Музыкант остервенело наяривал на гармошке, в комнате пили и плясали. Францка радовалась золотому перстню, мельничиха, забыв про грозу, вновь и вновь пересчитывала дукаты, а пьяный мельник всё подливал вина уже захмелевшему гостю. Спьяну водяной всё громче квакал и, танцуя, подпрыгивал, как лягушка. Вдруг он услышал шум воды и сразу затосковал по своему дворцу. Не станет он околачиваться здесь до воскресенья. Уйдёт сейчас же! Невесту в охапку и в воду! Подошёл он к Францке, погладил по руке — рука тотчас покрылась пупырышками, погладил по лицу — и рот у неё стал лягушачий. Теперь бы самая пора сбросить с себя обличье человека, но, видно, хмель ударил ему в голову. Брякнулся он на скамью, сидит, пошевельнуться не может.
Францка запрыгала по комнате, а мельник, думая, что это она из озорства превратилась в лягушку, хохотал до упаду. Пошёл он к жене на кухню и говорит:
— Ну и дочка у нас бедовая! Погляди-ка, что выделывает — взяла и превратилась в лягушку!
А тем временем унесло третье колесо. В комнату хлынула вода. Мельник с мельничихой с перепугу выпрыгнули в окно и утонули, а музыкант сел верхом на свою гармошку и поплыл, крича во весь голос:
— Спасайтесь кто может!
Юрий влетел в комнату, чтоб спасти Францку и поквитаться с водяным. Но Францки здесь не было, а Детокрад неподвижно сидел на скамье. Схватил его Юрий за шиворот, поднял, как куль, трижды шмякнул о стену и вышвырнул в окошко. В эту минуту стены дома качнулись и рухнули, и Юрия тоже поглотили осатанелые волны. Неожиданно вода успокоилась, и не успел Юрий понять, что к чему, как дед Сом выбросил его на сушу. В омуте водяной мигом протрезвился, сбросил с себя человеческую личину и кинулся в свой стеклянный дворец, но вместо дворца угодил в сеть из человечьих волос. Понял водяной, что попался. Стал он биться в сети, бесноваться, корчиться, но только больше запутывался в ней. Музыкант подплыл на своей гармошке к Юрию, помог ему вытащить водяного на берег и заиграл весёлые припевки. Взмолился Детокрад:
— Я дам тебе всё, что пожелаешь, только отпусти меня!
Но не затем его Юрий ловил, чтоб тут же отпустить. Взвалил он водяного на спину и пошёл вместе с музыкантом показывать его тем, у кого он украл детей. Несчастные матери лупили его чем ни попадя, а дети радостно кричали:
— Конец водяному, конец!
Долго ходил Юрий по сёлам, как вдруг, откуда ни возьмись, Белая Цапля. Раскрыла она клюв и сказала:
— Дед Сом послал меня за ключом от стеклянного дворца!
На радостях Юрий совсем забыл про ключи, которые приросли к сердцу водяного. Разорвал он его косматую грудь и вырвал из сердца первый ключ. Водяной так взвыл, что земля задрожала. Юрий протянул Цапле ключ и молвил:
— Отнеси деду Сому вместе с моим приветом!
Только Цапля улетела, как прилетел Аист.
— Дед Сом послал меня за ключом от темницы, где томятся пленники Детокрада.
Юрий, не мешкая, вырвал из сердца водяного второй ключ. От крика его дрогнули горы. Юрий протянул Аисту ключ и молвил:
— Отнеси деду Сому ключ и поклонись за меня всем пленникам!
На сердце водяного оставался ещё один ключ — от шкатулки, где хранилась жемчужина-слеза. Юрий уже взялся за него, как вдруг водяной, корчась от боли, завопил:
— Не убивай меня, если хочешь найти Францку!
Призадумался Юрий. Не вырвет он третий ключ умрёт его мать. А коли вырвет, то никогда больше не увидит Францку. Как тут быть? И всё же сердце говорило ему, что сперва надо позаботиться о матери. Думал он так да гадал и вдруг почувствовал, что кто-то трётся о его ноги. Глянул вниз — а там соловушка с повреждённым крылом. Взял его Юрий на ладонь и прислонил к лицу. А соловушка защебетал:
— Поспеши, Юрий, матери плохо!
Юрий больше не раздумывал. Вырвал он из сердца водяного третий ключ, надел его на верёвочку и повесил себе на шею. Детокрад так завыл, что горы рушились, пока он дух испускал. Люди от радости становились смелее, а Яка Натянимех играл им весёлые песни и пляски. Один король Снесиголова пришёл в ярость, когда узнал про смерть водяного. Разослал он во все концы слуг, чтоб хватали всякого, кто осмелится играть на гармошке или на чём другом. Но Яка Натянимех больше не прятался под кроватью. Убежал он в лес, и много бедняков пошло за ним.
Долго бежал Юрий от королевских слуг. Наконец добежал он до дремучего леса и прилёг на опушке под тенистым буком немного вздремнуть.
Ключ из моржового клыка блестел на солнце. Заметила его сорока и ну клевать верёвочку, на которую он был надет. И до тех пор клевала, пока не порвалась верёвочка. Взяла она ключ и улетела в синее небо.