- Что случилось? - бросил Курт еще издалека, приближаясь навстречу ему и не дожидаясь должного приветствия и обращения; тот остановился.
- Вас спрашивают, - пояснил страж голосом недовольным и несколько, как показалось, смятенным, и пояснил в ответ на вопросительный взгляд майстера инквизитора: - Мальчик. Говорит - вы знаете, в чем дело.
- О, Господи, - простонал он, прижав пальцы к виску, - его мне еще не хватало сегодня...
- Выставить? - с готовностью подхватился страж, и Курт вздохнул.
- Ни в коем случае. Сопроводи в часовню - я спущусь к нему.
***Штефан сидел на последнем ряду скамей, в самом дальнем углу часовни, сжавшийся, поникший, и смотрел в пол, обернувшись на шаги резким рывком и порывисто поднявшись навстречу вошедшим. От брошенного на него взгляда Курт едва не поморщился и, пересиливая острое желание развернуться на месте и уйти, приблизился, пытаясь выглядеть уверенно и невозмутимо.
- Здравствуй снова, Штефан, - отозвался он на приветствие, произнесенное тихо и, как показалось, укоризненно; тот вздохнул.
- Вы не пришли к моим родителям, - тихо заметил мальчик, не глядя на своих собеседников, изучая плиту пола подле себя и теребя рукав. - Значит, майстер обер-инквизитор мне не поверил, да?
- Ты пришел, потому что это все еще продолжается? - оставив его слова без ответа, спросил Курт, не садясь, дабы ненужный и докучливый посетитель не последовал его примеру и разговор этот не вздумал затянуться; тот кивнул.
- Да, майстер инквизитор. Только теперь все еще хуже - намного хуже.
Обреченный, безысходный вздох он удержал в себе с невероятным напряжением, обессиленно опустившись на скамью, и спохватился лишь тогда, когда Штефан уселся тоже, сложив на коленях руки и все так же не глядя ему в лицо.
- Я, в общем, зря пришел, - произнес он тихо, - я понимаю; раз мне не верят - то чего понапрасну ходить-то, да?.. Только мне совсем плохо. Я, наверное, для того пришел, чтобы просто рассказать. Мне никто не верит, понимаете?
Курт промолчал.
Что он сейчас мог сказать в ответ? Что он и сам не особенно склонен почитать подобные рассказы за правду? Мог он сказать и то, что мальчик прав: сейчас он сидит здесь, в часовне Друденхауса, лишь потому, что над ним смеется духовник, от его жалоб морщится усталая от возни с младенцем мать и злится состоявшийся, уверенный в себе отец, а майстера инквизитора Гессе от прочих собеседников Штефана Мозера отличает тот факт, что он попросту обязан выслушать - и это, и все, что бы ни взбрело в голову рассказать хоть сыну одного из самых преуспевающих людей города, хоть нищему, что побирается на улицах Кельна. Даже когда голова забита другим, бессомненно важным, и посетитель в этот день нужен, как рыбе ноги...
- Знаете, у меня есть друг, - продолжил тот, так и не дождавшись на свои слова никакого отклика. - Франц. Я рассказал ему, что творится в моей комнате по ночам... Это мой лучший друг, но я все равно думал, что он будет надо мной смеяться. А он не смеялся. Он на меня так посмотрел... Он ничего не сказал, только я думаю, у него происходит то же самое, просто он не хочет об этом говорить, и он, может быть, подумал, что я его... как это... провоцирую. Я на него давить не стал, я думаю, что он скоро сам расскажет. И если он расскажет - может быть, тогда майстер обер-инквизитор поверит? - с надеждой спросил он, подняв, наконец, взгляд к своим собеседникам. - У двоих сразу ведь одинаковые кошмары быть не могут, да?
- Все дело в том... - вздохнул Курт, тщательно подбирая слова, - дело в том, Штефан, что - могут. Такие - могут. Понимаешь, это как боязнь темных углов или подвалов, такие страхи одинаковы у всех людей.
- Потому что все знают, что там может что-то быть, - чуть слышно, но уверенно, с непреклонной убежденностью пояснил мальчик, и он едва не покривился болезненно, услышав собственные слова из уст этого ребенка. - Потому что мы все знаем, что там должно что-то быть, в темноте, только мы не всегда это видим, или оно пока спит.
Взгляд подопечного, перехваченный мимоходом, был напряженным и острым; чуть придвинувшись ближе, тот попытался изобразить на лице нечто похожее на доброжелательность, от каковой не слишком удачной попытки стало мерзко даже майстеру инквизитору.
- В чем-то ты, быть может, и прав, - согласился Бруно мягко, - однако ведь, Штефан, не забывай и еще кое-что: чем старше мы становимся, тем больше у нас развивается воображение. Тем больше всяких страшных рассказов мы слышим вокруг...