- Поглядим, - отозвался он неопределенно.
- Почему вообще все так переполошились? - Бруно перевел взгляд с одного собеседника на другого, пожав растерянно плечами. - Девочка лишь сутки как исчезла, и ничего еще не случилось, в сущности...
- Потому, - пояснил Ланц хмуро, - что девчонка эта, как я уже сказал, из хорошей семьи. Это первая причина. А вторая - в том, что у нас, Хоффмайер, благополучный мирный город, ремесла-торговля, все чинно и солидно... было, пока кое-кто не спалил нашего герцога с племянницей и архиепископом за компанию...
Курт метнул в сторону сослуживца короткий взгляд, но в ответ лишь промолчал, отвернувшись.
- Истекли всего-то пара месяцев, - продолжил тот, - venia sit dicto[4] - дым едва успел развеяться; люди только угомонились, только-только начинают прекращать обсуждать все это, и вдруг пропадает ребенок. История с герцогом еще на слуху, и если вскоре не пойдут сплетни, что девчонку украли ведьмы, дабы сварить из нее мазь для полетов - я весьма буду удивлен. И, наконец, последнее: за минувшие лет восемь ни убийств, ни пропаж детей в Кельне не случалось - исключая, разумеется, несчастные случаи, драки меж мальчишек и прочую шелуху. Вот еще - в позапрошлом только году двое огольцов решили удрать из дому, однако, во-первых, их уже через полдня перехватил отец, после чего они навряд ли могли сесть еще с недельку, а во-вторых, уходя, нормальные люди забирают с собой какие-никакие вещи. Эта же просто вышла из своего дома и исчезла. Стало быть, убийство. Не какой-то нищенки, вскоре после громких казней и - первое за почти десяток лет. Не повод всполошиться, Хоффмайер?
Тот лишь вздохнул, вяло кивнув, и Ланц поднялся с таким же тягостным вздохом, отчего-то задержав тоскливый взгляд на распахнутом окне - быть может, воображая себе толпу сплетников, шныряющих по Кельну и возмущающих мирных горожан.
- Пока занимаемся своими текущими делами, - подвел он итог всему сказанному. - А именно - плюем в потолок и бездельничаем.
- Otioso nihil agere est aliquid agere[5], - передернул плечами Райзе; Курт покривился:
- Qualis sententiae gravitas[6]... Твои сентенции, Густав, когда-нибудь сведут меня в могилу. - Он тоже встал, неловко стянув со стола лист, исписанный столь невнятными и неправдоподобными словами о таящихся во тьме страхах, и медленно поднял взгляд к Ланцу. - Дитрих, я подумал - поскольку уж все равно нечем заняться...
- Нет, - отрезал тот, не дав ему договорить; Бруно тихо хмыкнул:
- Майстер Ланц, когда он в последний раз попросил заняться расследованием «от нечего делать», если припомните, это закончилось разоблачением крупного заговора государственных размахов. Я бы на вашем месте...
- Вот когда будешь на моем месте, Хоффмайер, тогда и станешь поручать ему ловлю чудовищ в шкафах, - уже раздраженно откликнулся тот и, перехватив взгляд Курта из-под насупленных бровей, обреченно отмахнулся. - Господи... В конце концов, абориген, ты теперь одного со мной ранга, и я уже не могу тебе ничего запретить или приказать.
- De jure.
- А de facto тебя ни удержать, ни принудить к чему-либо никогда и не было возможно, - возразил тот хмуро. - Ты спросил у меня совета? Я дал тебе совет: брось эту чушь в архив и забудь. Если ты что-то увидел в этом рассказе - иди к Керну и получай от него дозволение заняться расследованием, поразвлечешь Кельн.
Ланц умолк, смотря на него с выжиданием, и Курт отвел взгляд. Несколько мгновений он стоял неподвижно, глядя снова в строчки на листе в своей руке, а потом, вздохнув, выдернул из чернильницы перо и, склонившись к столу, медлительно, нехотя вывел внизу страницы: «Отказано в расследовании».
- Я сейчас отнесу это в архив, - произнес он тихо, - но к Мозеру все равно зайду. Я просто побеседую с родителями, и все. Пусть, в самом деле, спалят к едрене матери этот треклятый шкаф и дадут своему ребенку спокойно спать.
В архиве Курт задержался несколько дольше, нежели лишь для того, чтобы попросту положить на полку единственный лист так и не начатого дела; поскольку сегодняшний день, по всему судя, предстоял быть ничем не занятым, он потратил еще час на то, чтобы отыскать и перечесть записи о расследованиях, в коих упоминались шумные духи или иные подобные сущности и явления. Сложность состояла в том, что дознания по этим поводам проводились давно, записи были составлены неумело или пристрастно, и в последние времена, когда Конгрегация начала работать как должно, отличая умысел от случайности или откровенной лжи, почти ничего подобного (по крайней мере, в окрестностях Кельна) не происходило. При желании можно было, конечно, послать запрос в академию святого Макария, чьи библиотека и архивы были куда как полнее, однако же сама необходимость вникания в эту историю все еще оставалась весьма слабой.