От немудрености и тупости произнесенной шутки стало тошнотворно самому, и, слушая уже откровенный смех, Курт едва не перекривился, припоминая, как когда-то сам покатывался над подобными же безыскусными плодами местного юмора. «Cor dolet, quum scio ut nunc sum atque ut fui»[28]... Но как же до омерзения легко вспоминается все это...
- Если б не твоя побрякушка, Бекер... - с невнятной угрозой отозвался тот, не договорив, однако, и уставясь в сторону.
- Да хорош заливать, - с добродушной насмешкой осадил его кто-то, - ты, разве, пузом можешь задавить, а этих, я слышал, учат от десятка вояк враз отбиваться. Правда это?
- Правда, - не дрогнув лицом, соврал Курт, покривив душой лишь самую малость - «отбиваться» учили от пятерых, много - шестерых, ибо, вопреки распространенному мнению, большего количества бойцов в круг подле одного человека попросту не вместится. Кроме того, учили не отбиваться, а бить, однако на этом он тоже внимания заострять не стал.
- Вот где настоящие мужчины, - проворковала дева с недостачей зубов, и одарить ее ответной улыбкой стоило таких усилий, что от напряжения едва не свело челюсть.
- Руки прочь, - настойчиво порекомендовала девица от двери, выглядящая, к удивлению, несколько свежее и имеющая в наличии все прелести, включая полный набор зубов, поразительно белых. - У тебя вечер забит по самые уши. Майстер инквизитор, допросите меня наедине?
- Ты поосторожней с ним, - заметил Кранц с кривой ухмылкой. - Его бабы кончают на костре.
- Ой, правда? - без особенного испуга уточнила та, и Курт кивнул.
- Правда. Пылкая была штучка... Хотя, я сильно сомневаюсь, что она кончила.
Благодатная тема, подумал он, растягивая в усмешке губы под хохот вокруг. Веселить местных обитателей подобными шуточками несложно, кроме того - нужно, исподволь приучая их к мысли о том, что вот тут, среди них, сидит такой же, свой, с которым можно запросто; вот только какая-то висюлька болтается на шее, но во всем прочем он ничем от них не отличается...
- Недавно тут, - кивнув через плечо на девицу, уже без враждебности истолковал Кранц ее неведение относительно недавних событий, что объяснило также и ее сравнительную опрятность в облике по сопоставлению с прочими.
- Новенькая... - прежним приветливым голосом произнес Курт, пытаясь определить, подошло ли время задать интересующий его вопрос, столь логично укладывающийся в продолжение темы, и осторожно уточнил: - И частенько залетают свежие пташки в эти места?
- Интересуешься девицами?
- Да. Одной из них.
Зародившийся было в тесном зальчике беззаботный гомон утих, и Бюшель, со скрипом опершись на свою стойку, тяжело, шумно вздохнул.
- Стало быть, к делу; так, Бекер?
- Я ж сказал, зачем пришел, - ответил он с таким же вздохом, всем своим видом говоря о том, как он доволен просто побыть здесь, среди валяющихся на полу отбросов и кислой вони, однако же - долг зовет... - Ты спрашивал, что я надеюсь тут выловить? Так вот, я надеялся разыскать одну милашку - блондинка, низкорослая, щуплая, вчерашний вечер провела с Финком. Тоже - новенькая. Помнит ее кто-нибудь?
- Я эту сучку помню! - с готовностью отозвалась чистоплотная девица, в мгновение ока пересев к его столу - Курт едва успел заметить, как она оказалась напротив; оценив столь явную готовность к сотрудничеству очередной благосклонной улыбкой, он кивнул:
- Ясно. И чем эта дщерь Евина заслужила такое порицание из уст... Тебя как зовут?
- Мария, - томно отозвалась та, и Курт улыбнулся еще шире.
- М-м, какое непорочное имя...
- Только сама я - страшная грешница, - без каких-либо признаков смущения потупила глаза та, тут же снова подняв взгляд к гостю. - А эта проб...дь - сучка, потому что дрянь редкая.
Логика неколебимая, мысленно усмехнулся Курт, а вслух уточнил:
- Стало быть, ты ее видела. Так?
- Да все ее видели, - вмешался Кранц, потихоньку придвигая свой табурет поближе к грешнице. - Мария с ней поцапалась, вот теперь и бесится... Хотя, конечно, девка была та еще - с норовом. Только вчера тут было, я тебе скажу, весело, и чтоб ее обламывать, ни у кого настроения не было; мы так подумали - если останется, сама поймет, что тут к чему, а если нет...
- Да вы перед ней плясали все, - с непритворной злостью возразила Мария, окинув собравшихся коротким взглядом. - Смотреть не на что, сопля соплей, а еще ходила тут, как на базаре, выбирала себе по вкусу. А эти, - сообщила она доверительно, обратясь снова к Курту, - как кони на продаже - ушами хлопают, копытом бьют, ждут, пока их оприходуют.
- Врешь, сука, - лениво подал голос от столика у двери оставленный Марией ухажер. - На нее и внимания-то не обращали. Ходила - и ходила себе, хрен с ней.