— Это я ощутил, как только ты вошел, — заметил Керн недовольно. — Что за дрянь ты там пил?
— Понятия не имею; предпочел не спрашивать… Словом, оскорбленные тем, что их попросту употребили, а также ратуя за обеление доброго имени своего сотоварища, обитатели старых кварталов поклялись мне могилами всех родичей до седьмого колена, что прочешут Кельн везде, где только им доступно, и поговорят со всеми, с кем могут, об этой самой девице. Очистки совести ради можно послать такой же запрос в магистрат, однако… Я уверен, что ее уже нет в городе. Все так же во исполнение предписаний можно побеседовать и со стражами на воротах — со всеми, кто был на этом посту за последние сутки — но уверен также, что и там ее не видели. Октябрь, распродажа излишков урожая, торговцы, в ноябре фестиваль… Через ворота проходят сотни людей, туда и обратно; до девицы ли им какой-то? Кроме того, такой, как она, переодеться в мальчишку труда не составит.
— И что полагаешь делать?
— Во-первых, — вздохнул Курт обреченно, — предоставим магистрату кое-что из добытых сведений — ровно настолько, чтобы перед ними были доказательства невиновности Финка. После чего… ведь бюргермайстер всегда относился к Друденхаусу с пиететом, на это его мозгов хватает… вежливо попросим его применить все силы, дабы прочесать все деревни и мелкие поселения, находящиеся под его юрисдикцией; мы, в свою очередь, сделаем то же. Объявим в розыск эту таинственную соблазнительницу, а также мальчишек, подпадающих под ее описание в мужской одежде.
— Допустим, — кивнул Керн, покривившись — очевидно, при мысли о просторах Кельнской епархии. — Но нельзя надеяться только на это.
— Я осознаю это, Вальтер. — Курт косо усмехнулся. — Придется мне взяться за то, чем хотели заниматься светские при начале розыска пропавшей Кристины Шток, а именно — опросом знакомых, подруг и просто тех, кто видел ее в день исчезновения. Кое-кого они уже опросить успели; протоколов никто, разумеется, не составлял, посему пробегусь по тем, кто этими опросами занимался, и запишу все. После чего пойду по цепочке дальше… Быть может, хоть кто-то, хоть случайный прохожий, видел, кто увел ее с кельнских улиц — ведь не сама же они пришла к своему похитителю.
— Действуй, — одобрил Керн, сдавив глаза пальцами так, что Курт поморщился. — Привлекай к этому старших… Дитриха с Густавом; все равно в этом деле большего от них ждать не приходится. Когда твои приятели отчитаются перед тобой о том, что узнали?
— Они обещали землю рыть, — отозвался он, и начальство искривило губы в невеселой ухмылке, услышав этот негласный девиз дознавателей Конгрегации, примененный к столь странным агентам. — Посему этим вечером меня снова ждут в «Кревинкеле». Могу вам сказать следующее: если за весь сегодняшний день они не сумеют ничего разузнать — значит, не узнают и после; на них у меня, кстати сказать, надежды более, нежели на привратную стражу или городские патрули.
— В том смысле, что, если они ничего не узнают, то кельнская стража — и подавно?
Курт не ответил — лишь развел удрученно руками, и тот откинулся на высокую спинку стула, закрыв глаза и массируя ладонью затылок.
— Господи… — выдохнул майстер обер-инквизитор подавленно, вновь распрямляясь и устремляя на подчиненного усталый взор. — Изложено верно, Гессе, и я, к своему позору, ничего более тебе присоветовать не смогу. Работай. Только хотелось бы, чтобы ты все сказанное…
— Отчет будет позже, — не дослушав, отрезал Курт и поправился, смягчая излишне резкий в начальственном присутствии тон: — Я с ног валюсь, Вальтер. Я страстно мечтаю о купании; у меня такое чувство, точно я по сю пору в этом подвале. И хотя бы о трех часах сна — иначе я вам такого напишу…
Проспать выдалось всего часа полтора: мысли о деле не оставляли даже во сне, мозг не желал отдыхать как должно, и сквозь туманную дрему Курт все так же силился просчитать возможные ходы возможных преступников, связать между собою события прошедших суток, стремясь выстроить логическую цепочку из наличествующих у него данных и фактов. Наконец, глаза открылись сами собою, и, поворочавшись с минуту, он осознал, что сон более не вернется.
Поданный завтрак Курт поглотил на ходу, не особенно заботясь о порядке блюд и, собственно, об их содержании, и направился в Друденхаус, прихватив с собою подопечного, который, судя по цвету его глаз и мешкам под ними, также почти не спал, ожидая его возвращения либо наступления утра, когда Друденхаус объявит охоту на местное отребье за убиение следователя Конгрегации. Старшие сослуживцы, очевидно, уже поставленные в известность о последних событиях и его выводах Керном, встретили его с издевательски-смиренным видом, вытянувшись в струнки и осведомившись, «что пожелает от них майстер инквизитор второго ранга». «Напишите за меня отчет», — покривился он, плечом отодвинув обоих с дороги и войдя в рабочую комнату с видом арестованного, вступающего в дальнюю комнату подвала Друденхауса.