— Я… — начала Астрид.
В следующую секунду до ее сознания дошел весь смысл фразы; девушка охнула и залилась краской. Ингрэм и сам вдруг понял, что сказал, и уставился на нее с ужасом.
— Боже правый! — сказал преподобный Реджинальд Ингрэм. — Что я сказал?!
— Я в с-с-смятении! — сказала Астрид, слегка заикаясь.
— Я… на самом деле, эти слова… э-э-э… у меня и в мыслях не было, Астрид!
— Конечно. Вы не имели в виду… — начала Астрид.
— Надеюсь, вы простите меня! — воскликнул Ингрэм.
— За что?
— За то, что ляпнул такое…
— «Такое» что? — настаивала она.
— Вы… вы затрудняете мне возможность извиниться.
— Но мне не нужны ваши извинения!
— Моя дорогая Астрид…
— Я хочу, чтобы вы перестали говорить со мной свысока!
— Я вижу, что вы обижены и злитесь.
— Я могла бы чувствовать себя по-другому, если бы вы дали мне такую возможность, — заявила она.
— Не понимаю! — в отчаянии воскликнул Ингрэм.
— Я была бы ужасно счастлива, если бы вы действительно имели в виду то, что сказали.
Юноша беспомощно оглянулся. Дерзкая голубая сойка вспорхнула на подоконник открытого окна. Яркие сатанинские глаза птицы, казалось, смеются над ним.
— Понимаете… Астрид…
— Не надо! — крикнула она и топнула маленькой ножкой.
— Не надо что? — спросил он, растерянный как никогда.
— Не надо так ошарашенно смотреть на меня. Я не собираюсь делать вам предложение.
— Мое дорогое дитя… дружба, которую я питаю… которая… так прекрасна… это самое восхитительное, на самом деле… я не нахожу слов, Астрид!
— Говорить — это ваша работа, — сказала девушка. — Вам придется найти слова.
— Придется? — переспросил Ингрэм, вытирая горячий лоб.
— Вы не можете оставить меня в таком затруднительном состоянии, если только не испытываете сомнения на мой счет. Я хочу знать. Скажите мне, Реджи!
— Что? — воскликнул он в полном отчаянии.
— Вы заставляете меня злиться… я сейчас заплачу!
— Ради всего святого, не надо! Только не в церкви, когда…
— Это все, о чем вы думаете? О своей дурацкой старой церкви? Реджинальд Оливер Ингрэм!
— Да, Астрид!
— Видимо, мне придется сказать, что я люблю вас!
Мистер Ингрэм сел так внезапно, что стул заскрипел под его весом.
— Встаньте! — приказала Астрид.
Священник встал.
— Вам все равно! — крикнула она.
— Астрид… я слегка не в себе…
— Вам плохо?
— У меня подкашиваются ноги.
— Реджи, поклянитесь мне и скажите — вы когда-нибудь были влюблены?
— Насколько я знаю, нет.
— Никогда не были по-настоящему влюблены?
— Нет.
— Вы чувствуете легкое головокружение, и растерянность, и…
— Да!
— Значит, вы влюблены! — объявила Астрид.
— Вы так думаете?
— Вы никогда не признавались в любви?
— Никогда!
— Никогда за всю жизнь — ни одной девушке?
— Нет!
— Тогда вам лучше начать прямо сейчас.
— Астрид, это невозможно!
— Что невозможно?
— Жениться. Понимаете? Я священник, бедняк! У меня нет ничего, кроме моего жалованья…
— Черт с ним, с этим дурацким жалованьем! Я нужна вам?
— Да.
— Честно?
— Да.
— Больше всего на свете?
— Да.
— Больше ваших старых друзей — почти так же, как ваша церковь и работа?
— Думаю, да, — сказал он.
— Вам лучше присесть, — посоветовала Астрид.
Она села на стул рядом с ним и положила свою сияющую головку ему на плечо.
— Боже мой! — сказал Астрид.
— Что-то не так?
— Как же ужасно я счастлива! Реджи, почему вы дрожите?
— Потому что я пытаюсь удержаться, чтобы не прикоснуться к вам.
— А зачем пытаетесь?
— Мы сидим здесь в доме Божьем и перед ликом Его, Астрид.
— Все равно он когда-нибудь узнает, — сказала девушка. — Господь Милосердный!
— Что, дорогая?
— Ну и заставил же ты меня потрудиться!
7. Он больше им не нужен
Рассуждения Астрид относительно практических вопросов будущего были крайне просты и по существу. Они запросто смогут жить на его жалованье. Как? О, все, что ей нужно — это пара-тройка лошадей для верховой езды и несколько слуг-мексиканцев…
— У меня хватит денег, — сказал Ингрэм, — обеспечить одному человеку самую простую еду, и никаких слуг!
— Уф! — сказала Астрид.
Поразмыслив, она нашла другое решение. Она просто скажет отцу, что ей нужны деньги, чтобы выйти замуж. И, разумеется, мистер Васа даст их.