Осторожно активировал «Поиск жизни». Разведчик оказался один, без подстраховки. Связки правой руки отозвались болью. Не рассчитал бросок немного, прибавилось силушки богатырской. Зато контроль не потребовался, позвонки подрубило. Характерная внешность и экипировка не оставляла сомнений, от моих рук погиб прислужник Дома небесной лазури. А ведь не молодой уже вояка и так нелепо попался. Постоял над телом, вдыхая ядреный запах покойного, размышляя над поговоркой про труп врага и слушая бодрый перестук уже нескольких топоров. Пару секунд во мне боролись две одинаково правильные идеи: увести своих во Дворец прямо сейчас и не мешка ни минуты покарать ворюг на месте. Подвергать опасности Каролину нельзя, но у меня фора и почти полный запас маны. Когда еще так повезет? Мы этих гадов планировали перехватить совсем в другом месте, а они вон где нарисовались! Я должен, как минимум, выяснить силы противника. Но есть большое желание уничтожить, как того требует инструкция.
Амулет в виде солнца закинул в Карман. Использовать артефакт конкурирующего божества нежелательно, сдам Тысяче как ценный трофей. Отнес своим арбалет, футляр с болтами, короткое копье с широким листовидным наконечником, кинжал, повязку Наблюдателя и потрепанную охотничью сумку со всяким походным добром. Народ возбудился, почуяв запах свежей крови. Повторил приказ бдить в ожидании меня и все-таки пособирать ману, используя магическое кольцо.
Лазутчик ходил по лесу неаккуратно. Посредственному следопыту в моем лице достался четкий трекер и определить маршрут не составило труда. Дровосеки продолжали увлеченно работать, помогая отыскать себя в густом лесу. Впереди качнулась крона молодого дерева. Вслед за гулким треском, раздался влажный хруст веток и звук падения ствола.
На подходе к поляне меня притормозил разговор на повышенных тонах. Визгливый мужик на отвратительной смеси русского и всеобщего выговаривал женщине:
— Зачэм прыходить, тупая кадикулэ? Пшшла, давай, кокужмюш куйбэк!
Сорколины перестали рубить деревья. Заслушались, как главарь чихвостил подчиненную, именуя вонючей псиной. Обычно так аборигены называют землян, когда нет опасности проглотить свои зубы. К слову, от самих запашок — мухи на лету дохнут, а у меня глаза слезятся. И крепнет желание умыть грязнуль их же кровью.
— Там мертвецы. Гульябханни! Много! Каяджим гульябханни! Не пройти! Смерть!
С первых слов узнал голос Ярославы. Вот жеж! В плену или служит этим мразям? О каких «древних упырях» она ему толкует? В поле зрения — масса средоточий живых людей. Грязных от скверны, но еще не одержимых. Если где-то рядом мертвяки, то они уже идут за шумной толпой этих недоумков.
Густые кусты разошлись. Отодвинул ветви, открывая обзор. Прильнув к дереву увидел, как утырок в цветастом халате ударил Ярославу по лицу. Девушка вовремя отпрянула, и плюха прошла вскользь. Что разозлило нарядного павлина еще сильнее. Он разразился потоком брани, и едва различимая молния ударила землянку в грудь, сбивая с ног. Сомнений нет, хозяин обламывал свежую рабыню…
Ближайшие воины отреагировали на визг командира, приблизившись с копьями наперевес к лежащей Ярославе. Земляне в промокших от пота серых безрукавках отступили от груды тяжелых корзин и тюков, тревожно переглядывались, не желая отхватить начальственного гнева за компанию со строптивой бабой. Что характерно, у самой Яры и еще одного бывшего колониста имелись копья, но оставшийся на ногах парень не спешил занимать оборонительную стойку.
Итого на поляне в моем лесу хозяйничали шестеро «лазурных» бойцов, считая главаря в ярком халате, золотых цацках и высоком головном уборе с перьями. Этот черт воевать собрался или выступать на местном Евровидении?
Из всей толпы лазурных воришек внушал опасение боец на две головы выше остальных и заметно шире в плечах, словно оживший голем. Модификант. Особые эликсиры, усиливающие ритуалы и осколки душ — этого добра хозяин вложил в воина не жалея. Гиганта надежно защищала толстая стеганка, прикрытая спереди и по бокам фартуком из стальных пластин. Дополнительно на его груди висел мощный амулет физического щита. Вооружен этот человек-танк затейливой алебардой и секирой.
Остальные — средне бронированные боевики с тремя-четырьмя единичками за душой. Но у всех добротные копья и дубинки с чарами. Один арбалетчик, у двоих связки дротиков. Из защитных артефактов — у большинства «Солнышки», а главарь увешан, как новогодняя елка. На вид ловкие с оружием ребята, своих ополченцев против них бы я не отправил. Еще четверо, нет, шестеро сорколинов, вооруженных длинными дубинами с шипами и рубачами. И четверо бедолаг-землян, считая мою давнюю знакомую. Хреновый расклад, положа руку на сердце.