И это не капитанчик какой-то, а целый отставной генерал Комитета государственной безопасности Советского Союза мне сказал, понимаете? Вот тогда-то я и напил…
— Точно! Точно — Иркутск!! — вдруг заорал Илья, вскакивая, — а лагерь назывался «Юный геолог», так?!
У Громыко вытянулось лицо:
— Ну, так… А ты-то отку…
— Я вспомнил! Вспомнил! — снова перебил его Илья. — Зава, ну, то есть Вадим Завадский, мне рассказывал перед отъездом в Лондон. Мы с ним тогда еще поссорились… Короче, Пастыри эксперимент проводили. Там, в Сибири, прорыв Хтоноса случился, так они несколько высших марвелов использовали, чтобы какой-то темпоральный перенос осуществить. Но чего-то там не сложилось или наложилось одно на другое… В общем, дети пропали бесследно.
— Мать-твою-в-три-бога-душу! — грохнул Громыко кулаком по столу. — Пастыри! Я так и знал, в-рот-пароход…
— Нет, ну не Пастырские это методы! — кипятился Илья, стуча кулаком по столу. — Они бы памяти лишили, в дурку определили или еще какую пакость сделали. А резать, измываться — тут Хтоносом попахивает. Гадом буду — кубло там, поблизости. Вот на что хотите поспорю…
Давно остыл самовар и опустела бутылка «Реми Мартин». В гостиной графа Торлецкого бушевали страсти.
— Мозги скрипят — аж слышно! — откомментировал происходящее Громыко.
— Только толку нету, — мрачно поддакнул Митя и тут же процитировал: — «Благородный муж собьет масло даже из воды».
Версий и гипотез за час напридумывали кучу, но все они не выдерживали критики. Самый простой и верный путь, позволяющий найти хоть какую-то зацепку в этом запутанном деле, предложил сам Громыко:
— В лагере том пионерском, ети его в душу, персонала было пятнадцать человек. Где девять — мы все в курсе. Из шести оставшихся четверо умерли своей смертью в разные годы, от старости, от болезней — проверено. Один утонул, давно, в девяносто первом. Там тоже все чисто.
— Получается — остается один-единственный, как у вас выражаются, фигурант? — спросил Илья.
— Угу, — кивнул Громыко. — Его пробивали уже. Это некто Бутырин Василий Иосифович, 1965 года рождения, русский, несудимый, в прошлом школьный учитель, географ. В начале девяностых отложил он указку и тряпку, сморкнулся и двинул в бизнес. Успешно двинул, аж завидки берут. Создал фармацевтическую фирму, вышел на западных производителей, заключил дилерские контракты и развернулся по полной программе.
— П-асут-его? — поинтересовалась Яна.
— Нет, — угрюмо ответил начальник «Светлояра» и пояснил: — Летом прошлого года весь такой стабильный и отлаженный бизнес Бутырина вдруг пошел вразнос. Прокол за проколом, обвал за обвалом. В итоге обнищал наш Василий Иосифович, причем стремительно, в одночасье. Ну, а дальше по известной схеме…
— Я так думаю, — проскрежетал граф Торлецкий, — что этот господин — претендент на то, чтобы его хладное чело украсилось древнеславянской цифирью.
— Так все думают, — Громыко вздохнул, — вот только найти Бутырина ни муровцы, ни мы пока не можем. Квартира на жену записана. Причем она его выгнала, застав с блядежкой какой-то. Ну, Василий наш чемоданчик собрал, дверью хлопнул и отчалил в неизвестном направлении. Путешественник, япона-мама…
— С-ж-ной р-згов-ривали? — Яна покрутила пальцами в воздухе. — К-онт-кты-п-тались н-йти?
— Януля, ну за кого ты меня держишь? — Громыко печально усмехнулся: — И жену, и друзей, и родню, и приятелей, и партнеров по бизнесу опросили — нулево! Видать, крепко припечатало мужика — залег на дно и бухает небось с горя. Жена уж и сама не рада, ревет в три ручья. Короче, сильно подозреваю, что всплывет Василий Иосифович Бутырин только в виде трупака. И тоже где-нибудь в окрестностях станции Бобылино…
— Ну так что, господа сыщики, — подытожил граф, вставая, — рабочая версия у нас одна: по какой-то непонятной причине порождения Хтоноса уничтожают, причем очень жестоко, сотрудников скаутского, точнее, пардон…э-э-э, пионерского лагеря, видимо, считая их виновными в том, что произошло почти двадцать лет назад в сибирской тайге. Думаю, нужно совершить вояж к местам убийств. Не могу гарантировать, но, возможно, мне удастся обнаружить какие-нибудь следы проявления хтонических энергий…
— Вот это верно! — закивал Громыко, — давай, Анатольич, завтра и поедем. Ну, а мои ребята Бутырина продолжат искать, в параллель с ментами и фээсбэшниками. Авось кому-то и повезет…
— Ник-Кузич! — вдруг торопливее обычного прострекотала Яна, вертя в руках карту с пометками, — а-с-пис-ок ж-ртв-с-д-атами-у-б-йств-есть?
— Само собой. Только зачем тебе? — Громыко порылся в папке, вытащил несколько листочков, скрепленных степлером: — На вот. Но имей в виду — над ним такие зубры колдовали, такие спецы…
— Да-л-дно… — процедила сквозь зубы девушка, впиваясь глазами в список.
— Ну, чего ты там увидела? — Илья бесцеремонно заглянул через плечо Яны, и тут же получил ладошкой по лбу:
— Пр-валов, не-м-шай!
Внимательно изучив список, Яна подошла к компьютеру, за которым уже минут двадцать сидел заскучавший Митя.
— М-тяй, др-жочек, а-пр-бей-ка-мне-в-от-э-ти-д-аты! Ну-ч-то-в-э-ти-дни-б-ло, ч-го-не-б-ыло…
— Ага, — Митя шмыгнул носом и заклацал клавиатурой, изредка сверяясь со списком.
— Зря ты, Янка. Только время тратим впустую, — пожал плечами Громыко. Похмелье, побежденное на время коньяком, потихонечку возвращалось к майору, и он на глазах сдувался, как прохудившийся мячик.
— Попытка — не пытка, — вступился за свою пассию Илья, — делать-то все одно нечего. Федор Анатольевич, а самоварчик можно раскочегарить?
— Как выражается нынешнее поколение — легко! — улыбнулся граф, сверкнув изумрудными глазами, отсоединил от самовара трубу и снял крышку.
Минут пятнадцать прошло в ожидании. Громыко, страдальчески морщась, перебрался на диван, укрылся пледом и вскоре захрапел. Илья и Яна нетерпеливо приплясывали за спиной у Мити, а тот все вбивал и вбивал даты в поисковые и новостные сайты, изредка сохраняя данные в отдельном файле.
— Прошу! — Торлецкий широким жестом пригласил к столу, разливая чай.
— Митяй, ну как, есть чего? — не выдержал Илья, садясь на свое место.
— Сейчас-сейчас… Еще минуточку… — пробормотал тот в ответ и с удвоенной скоростью забарабанил по клавиатуре.
Минуточка растянулась в десять. Наконец Митя откинулся на стуле и выдохнул:
— Фу-у… Все!
Лазерный принтер по-воробьиному зачирикал, пожирая бумагу. Ловко выхватив из приемного стопку отпечатанных листков, Митя гордо шлепнул их на стол.
— Держите. Тут все — события, происшествия, народный календарь, погода, исторические даты, курсы валют и цены на нефть. Все, что нашел.
Илья и граф одновременно протянули руки к распечатке, но всех опередила Яна. Едва не опрокинув стакан с чаем, она подхватила результаты Митиных трудов и впилась в них взглядом, быстро пробегая глазами по строчкам.
— Ну?! — Илья опять заглянул через плечо подруги, — есть чего?
— Есть! — торжествующе выкрикнула Яна и чиркнула ногтем по бумаге. — Точно — есть! Новолуния!
От волнения девушка перестала тараторить, и заговорила медленно:
— Вот смотрите: убийство Кузнецовой Раисы Павловны, бывшей вожатой первого отряда, произошло 8 апреля, в новолуние. Убийство Шитикова Петра Ивановича, физрука, — 6 июня, тоже в новолуние. И Горошко Алла Эдуардовна, старший методист, была убита в новолуние, 5 августа! Митя! Быстренько давай фазы луны за два последних года!