– Ох, да ради Девятерых!..
По тропе мы шли в обратном порядке: Нэйш изящным жестом вручил лидерство Янисту, Олкест отозвался презрительным взглядом, но шагнул, я опять оказался средним – этакая печальная ветчина меж двух враждебно настроенных друг к другу булочек. К слову, надо было прихватить что-нибудь пожевать в рыбацкой хижине – а то мои метафоры начинали приобретать съедобный характер.
Янист шёл по тропочке и моих душевных терзаний не замечал. Нэйш поступил в своём духе: сначала я ловил себя на том, что не слышу его шагов, пару раз нервно оборачивался и ловил издевательски-удивленный взгляд – мол, что за нервы? Потом обернулся – и посередь тропочки уже действительно никого не было.
– Да такую ж…
– Куда он пропал? – осведомился Янист.
– Туда, куда его увели голоса в его голове, и если ты вознамерился спросить – да, это с ним всегда так!!
– То есть, он просто решил нас бросить? – уточнил жених Мел самым врагоизучающим тоном. – Или поразвлечься таким вот образом?
– Или то, или это, а может, решил нас опередить и всё выяснить сам, или что-то заметил, или всё вместе, – я опять сдёрнул шапку, чтобы охладить голову. – И если ты хочешь задать мне сейчас вопрос типа «Чего от него можно ждать?» – я понятия не имею!
Янист выглядел малость удивлённым моей горячностью.
– Ладно. Думаю, нам надо надеть маск-плащи, да? И идти осторожнее.
И разговаривать шёпотом. Этим мы и занялись: крались по тропочке и шептались-перекликались. Время от времени становились спина к спине и озирали окрестности.
«Клык» возник неожиданно и уже впереди нас – со скучающим видом прислонившись к сосне.
– Думаю, вам стоит кое-что увидеть.
Сделал короткий жест – за ним.
– Здесь кустарник. Не пораньтесь.
Причину такой милой заботы я понял почти сразу, как увидел следы.
Они начинались шагов за сто от тропочки, петляли между деревьями и кустами –следы здоровых лап. Чуть-чуть неуклюжие, будто животное идёт переваливаясь. Видел я такую походочку у нас в питомнике.
– Йосса? – голос осип, в памяти словно развернулась законническая ориентировка: бесстрашные твари, чуют тёплую кровь с больших расстояний, одиночки, но могут быть и в стае… Не оставляют добычу, если только она в крови. Пока не загонят.
– И не один. Вон там следы самки. Серебристые йоссы, – Нэйш выложил на чёрную кожу перчаток клок серебряной шерсти. – Впутались в кровяницу, но с такой плотностью шкуры им кусты нипочём. Ты ведь знаешь, как их мех ценится у модниц.
Сказал тот, у кого этим самым мехом капюшончик оторочен. Я кивнул, почти даже не слыша, что какие там знания о йоссах извергает из себя Янист (рост, вес, возможности, привычки, ага, очень важно).
Следы добычи отыскались чуть левее. Неверные, шатающиеся, со следами падения. Кто-то в дорогих сапогах брёл и падал, петлял и метался, то ли что-то искал, то ли просто пытался сбежать – по временам окрашивал снег в нежно-розовый.
– Влез в кровяницу? – кивок Нэйша я почувствовал спиной.
– Несколько царапин или порезов. Достаточно, чтобы стать объектом охоты.
– Он мог искать именно тропу? – вмешался Олкест. – Если так, то это сын Аграста.
Нэйш пожал плечами – может быть. Или это один из охотников, шарахался по лесу наугад. Пытался выйти к реке или к озеру и заплутал.
– Насколько свежий след?
– Конец ночи или предутренний час. Во всяком случае, несколько часов.
– Убираться бы нужно, – заметил я. – Этих тварей тут явно не две.
Янист молча указал на следы. Каждой своей веснушкой он так и кричал: «А следы?! Мы же можем узнать – откуда он пришёл и что с ними стало! А если это вдруг наш Аграст?»
«То он мёртв, и мне не хотелось бы составить ему компанию», – ладно хоть вслух не выдал.
Играть в следопытов пришлось осторожно: перемещаться между зарослями, одергивая Яниста (иначе он три тысячи раз влез бы в кровяницу) и уповая на охотничьи инстинкты Нэйша. Тот вскоре отыскал и второй след: здоровая нога, грубые сапоги, грузный бег.
– Слуга или лесничий, – пробормотал Янист. – Получается, что этот первый бежал не один? Или второй просто шёл за ним? А вот, следы пересеклись – они встретились?
– Или просто один вышел на след второго, – отозвался Нэйш. – Слишком малая разница во времени, сложно сказать.
Вскоре после перекрестья следов разыгралась кровавая драма: снег был раскопан и перепахан, усеян брызгами крови.
– Поцарапался или был ранен, – подтвердил Нэйш. – Возможно, столкнулся с одним из йосс и попытался ударить его магией. Йоссы, которые были недалеко, как видите, присоединились к охоте.
С одной пары количество йосс подросло до трёх – и с любителем дешёвых сапог всё кончилось быстро. Один сапог нашёлся почти у тропы. Прочее было заботливо прикопано сразу по нескольким полянкам.
На этом месте Рыцарю Морковке пришлось сделать пару глотков укрепляющего. Парню явно стало не по себе, когда Нэйш принялся с любопытством анализировать – на какие части разделали первую жертву.
– Второго они… тоже?
На это ответ нашёлся через пять мучительных минут – в основном они ушли на попытки обойти заросли клятой кровяницы. Меньшие следы нашлись опять: кто-то провалился в овраг, выкарабкался, опять метался среди деревьев, а потом ударился в бега по направлению от озера.
– Живучий, – выдохнул я почти восхищённо.
– Он бежит как раз туда, куда шли мы, – пробормотал Олкест. – Может быть, совсем утратил направление… и вернулся. Наверное, мы ещё можем…
Вернуться, подумал я, прикрывая глаза. Вот, что надо сделать. Прислушаться к грызуну внутри. И вернуться к домику у озера.
– Тихо, – заметил устранитель безмятежно. – Если йоссы и есть, то они где-то далеко.
Или не подают голосов, потому что сыты.
Янист подождал от меня или Нэйша ещё каких-нибудь действий, вздохнул и решительно зашагал к тропе.
Идти пришлось ещё около мили. Потом огибать особенно густые и высокие заросли.
Потом перед нами открылся частокол. Вернее, то, что было частоколом, потому что ворота теперь торчали нараспашку – очень гостеприимно, если учесть, что перед этими самыми воротами снега не было видно из-за следов.
– Не менее двадцати особей, – подтвердил мои опасения Нэйш, – от года до двух, самки и самцы. Бежали на север, очень быстро. Следу не меньше десяти чесов.
Одна створка ворот оказалась чуть ли не сорванной с петель. Заклинило намертво, это сообщил уже Янист. И артефакты защитные не активировать, а они есть.
Значит, ломились с такой вот неистовой силой. Девятеро и Единый, как же не хочется внутрь. Наплевать на всё, сказать Олкесту и Нэйшу, что я прикрою их отсюда…
– На твоём месте, Лайл, я бы опасался тех, что снаружи, – посоветовал Нэйш на ухо, проходя мимо меня. – Внутри живых уже нет. Ну, помимо мальчика.
Точно, Янист уже оказался внутри и вовсю махал рукой: «Гроски, иди сюда, тут…»
Что тут? Милая фермочка господина Аграста. А то контрабандисты, знаете ли, дерут на меха серебристых йосс жуткие цены. Жутче цены дерёт только древний и жадный король Крайтоса, которому наплевать на моду и не наплевать на свою мошну. Так что лучше всего выбрать укромненькое место (к примеру, Заброшье: стоит копейки, а Следопыты тут теряют Дар). И самому разводить зверей. Укрыться от досужих взоров за снегами и деревьями, приспособить пару маскирующих и защитных артефактов… глушащие наверняка тоже. И ещё нужен крепкий частокол, железные клетки (виднеются у стены, четыре штуки, по пять особей держали, что ли?). И жилые помещения для охраны-прислуги. А то кому-то нужно присматривать за тем, как подрастает будущий мех. Кормить их рыбкой – отличное средство для меха, а?
И обдирать с них красивые серебристые шкурки. Вот в этой уютной подсобочке, полной хороших таких инструментов. Вон, Нэйш умиляется и цокает языком: тонкая работа, да? Чтобы шкурочку-то не попортить.
– Как они их убивали? – пробормотал я, поглядывая на пропитавшийся кровью верстак.
– Ядом, – легко отозвался «клык». Он со знанием дела взвешивал в руках какой-то ножичек. – Нужное животное переводится в отдельную клетку, ему дают яд в пище. Мгновенный паралич дыхания. А то шерсть может утратить искру. А потом…