— Несчастный случай, — сказал муж, — вот ему надо позвонить.
Она кивнула Грегору, тот кивнул в ответ.
— То-то я гляжу, — сказала она, — так с полчаса будет, малыш заплакал. Они все чувствуют.
Муж показал Грегору на телефон.
— Вот он, набери три нуля и все.
Грегор снял трубку и ждал гудка.
— Ну что там? — спросил крестьянин. — Может, я сам?
Грегор затряс головой. Уже гудело. Он трижды набрал ноль, в трубке затрещало и зашуршало, потом откликнулся голос дежурного.
— Да, — сказал Грегор, — на восемьдесят пятом километре от города. Человек разбился. Дело вроде дрянь. Выезжайте немедленно.
Дежурный задавал вопросы.
Крестьянин следил за лицом Грегора. Жена вытерла стол и повесила тряпку на место.
— Не знаю, — говорил Грегор, — не разглядел. Кажется, никуда, совсем никуда. Выезжайте немедленно.
Дежурный еще что-то сказал.
— Я дождусь, — сказал Грегор. — Я вас дождусь.
Он положил трубку.
— Ладно, платить не надо, — сказал хозяин. Грегор посмотрел в лицо хозяйки, в маленькие глазки за очками.
— Сейчас приедут, — сказал он.
Он прошел к дверям. Хозяин следом.
— Привез бы сперва свеклу, — сказала хозяйка мужу.
Грегор, выезжая со двора, из-за руля помахал им. Крестьянин уже стоял на подножке трактора.
Грегор вернулся к месту аварии и там остановился, не разворачиваясь. Он подошел к дереву и встал с неповрежденной стороны, немного отступя к середине шоссе, чтоб из санитарной его верней заметили и затормозили. Он заложил было руки за спину, потом сложил на животе и наконец свесил вдоль тела. Он не мог решить, что делать с руками. Держать их в карманах стало неловко.
Все же он снова заложил их за спину и для устойчивости сделал шаг назад левой ногой. Он следил за движением в город и навстречу. Водители обдавали его быстрыми взглядами и проезжали мимо, у всех были свои дела. Он напряг слух, как индеец, чтоб из самого дальнего далека выхватить санитарную сирену. Много раз он ее слышал, но звук уносился прочь. Были, значит, и еще несчастные случаи, не только тут.
Грегор выдыхал из ноздрей белые флаги. Он это заметил и смутился. Он потер нос, флаги на миг исчезли, но тотчас, конфузя его, появились вновь сигналами его местопребывания. Он слегка задрал голову — флаги развевались над головой. Они исчезали, но при каждом выдохе появлялись снова. Он затаил дыхание и едва выпускал воздух из ноздрей.
Но вот что-то слышно, теперь уже точно. Он посмотрел на часы. Двадцать минут, как он позвонил. Сирена выла ослом по ту сторону холмов, вой надвигался, взбирался на гряду, достиг верха, оттуда разошелся веером, нырнул в долину, притих и явно близился. В тумане замигало, засверкало, санитарная машина сбавляла ход, и медленно, сопутствуемая оргией фар и медленным воем, она уже высвобождалась из последних простынь тумана, и Грегор ступил на шоссе и, широко махая, показывал, что надо взять в сторону, и водитель опустил окно и кивнул ему из-под фуражки, не произнося ни слова. Они уже увидели смятый кузов и приготовились.
Грегор ждал.
Двое в длинных халатах спускались с насыпи.
Ему не хотелось на них смотреть. Голоса у них были озабоченные. Вот уже они переговариваются, стоя по разные стороны от разбитой машины. Он услыхал, как светлым дождем хлынуло стекло, когда один взялся за ручку кабины. Потом все стихло, они раздумывали, но вот решительный возглас — значит, они знают, что делать.
Водитель опрометью кинулся к санитарной, распахнул заднюю дверцу, вытащил носилки. Постелил еще простыню, отшвырнул одеяло. С легкими носилками он бросился вниз по насыпи. Что-то они там принялись делать. Грегор понял, что они вытаскивают тело. Его передернуло. Он стал смотреть на цистерну с молоком. Грузовик по дороге в Таубен встал рядом с Грегором. Шофер с прилипшей к губе холодной сигаретой вылез на шоссе. Он спросил, что стряслось. Грегор кивнул в сторону насыпи, и тот увидел сам. Он очень тихо задышал у Грегора над ухом, потом вытащил изо рта сигарету и сунул в карман.
— Да, дело дрянь, — сказал он.
Грегор глянул на него, тот был несколько выше и не спускал глаз с санитаров.
Потом он разглядел следы на шоссе, раненый вяз.
— По восемьдесят жал, не меньше, — сказал он.
Те уже идут по полю, шофер уже отступил в сторону. Те боком взбираются на насыпь, чтобы не соскользнуть.
Шофер все водил и водил языком по сухим губам.
Сквозь туман прорвался мотор трактора и вскоре затих под насыпью, с другой стороны. Крестьянин вылез и осторожно перешел через дорогу, держа правую руку в кармане.
Санитары бережно вдвигали носилки.