— Давно ты так рано не подымался.
Она увидела, что он порезался, но он ничего не ответил. Полотенце сорвалось с крючка на двери, к которой она прислонилась.
— Я поздно пришла, — сказала она.
Он не взглянул на нее, он только мычал, брея подбородок.
Она смотрела на него, и, когда он начал вытираться салфеткой, она взяла его свободную руку и прижала к груди.
— Ты сердишься, — сказала она. — Я виновата.
— Ничуть, — сказал он.
Конни глянул на нее сверху вниз, а она зацепила пальцами волосок у его левого соска, и принялась крутить его, и молчала. Она не слышала его дыхания, но она почувствовала на себе свинцово-тяжелый взгляд.
— А я соскучилась, — сказала она.
Он высвободился и сказал, убирая на место бритву:
— Хватит с тебя Лео.
Увидев его глаза, она поняла, что сейчас он закричит, метнется через сад, перепрыгнет через калитку, может быть задев за нее ботинком, и не вернется до завтрашнего утра.
И вдруг Альва швырнула стакан об пол, так что он разлетелся вдребезги, и крикнула:
— Зачем терпеть злобу!
Такое у них в последнее время бывало.
Она отпустила его и бросилась к Альве. Та не спала и смотрела в книгу. Она слушала. Где-то, за тысячу километров, была ванная.
Вечером Конни снова пытался вести себя разумно, но она слишком была напугана утрешним. Она с ним простилась почти как с чужим, когда назавтра он оставлял ее, отправляясь на деловое свиданье в Таубен.
Она не знала, вернется ли он к обеду. Он взял с собой пижаму. Он легонько чмокнул ее в щеку перед уходом.
Кто из них каменный?
Он обещал вечером позвонить.
— Мама, — кричит Альва из его кабинета, — послушай-ка! — Роза стоит в дверях и слушает звоны. Бедная Маргарита. И еще эта овсянка по всему дому. И еще Марк. Он, конечно, приедет домой.
Альва смотрит на мать из кабинета Конни и говорит:
— Лео выздоровеет, мама, он почти совсем выздоровеет.
— Мы ничего, ничего не можем сделать, Альва, — говорит Роза.
— Мы можем надеяться. Как ты думаешь, сам он надеется?
— Нет, Альва, хотя кто знает?
— Как, по-твоему, как бы он нас утешил, если б мог? — спрашивает Альва и несколько раз подряд легонько извлекает из стакана самый верхний тон.
— Сказал бы что-нибудь веселое, — говорит Роза и идет взглянуть на суп.
Альва едет за ней в коляске и говорит:
— Он бы не стал говорить ничего такого вроде: «Больше всего на свете я хочу умереть». Он бы сказал что-нибудь такое доброе. «Вот досада, что потом про это уж никому не расскажешь…»
— Он жив еще, — говорит Роза.
— А сколько это продлится?
— Это может длиться месяцами.
Конни звонит, когда они сидят за супом. Он вполне дружелюбен, домой он не собирается. Когда он вернется? Посмотрим… Нельзя ли ему поговорить с Альвой?
— Конни, — говорит Роза, — я должна тебе сказать. Лео сегодня разбился по дороге домой.
— О, — говорит он. — Это опасно?
— Кажется, хуже не бывает, — говорит она. — Маргариты нет дома. Никто не знает, где она. В больнице ничего не говорят…
Конни перебивает:
— Я утром видел его в мотеле. Ты ведь знаешь, мне за завтраком ничья компания не нужна…
— Конни, — говорит она, — я совершенно убита. Я места себе не нахожу. Пойми.
— Он всегда не очень-то уверенно правил, — говорит Конни, — я всегда боялся с ним ездить.
— Я не знаю, что делать, — говорит Роза, — я даже плакать не могу.
— Такое со всяким может случиться. Рано или поздно, — говорит Конни.
— Конечно, мы все знаем заранее, — говорит Роза. — Но когда уже случится, выходит по-другому.
— Он ведь жив еще, — говорит Конни, — пока человек жив, всегда есть надежда.
— Да, ты прав, — говорит Роза. — Конечно, ты прав.
— А так у меня все в порядке, — говорит он. — Скоро ложусь.
Она смотрит на Альву, кажется, та ничего не заметила.
Альва тянется за трубкой.
Происходит недолгий разговор о стаканах, после чего Роза снова берет трубку, чтобы попрощаться.
— До свидания, — говорит Конни, — и не убивайся. Тут ведь ничего не попишешь.
— Себя же не переделаешь, Конни, — говорит она. — Сам знаешь.
— Да, да, — говорит он.
И вот снова они одни дома. Поздно вечером она еще набирает номер Лео и Маргариты и под изучающим взглядом Альвы долго слушает длинные гудки.
Глава 5
ТОГДА ЖЕ
Лео Грей уже сутки лежит без сознания, потерпев аварию на пути в Таубен (575 000 жителей). Почти никто из его близких не знает о случившемся. Его жена Маргарита отправилась отдохнуть на новой машине. Здесь будет показано, как она проводит время.