- Бич, кажется, солнышко выглянуло, - почему-то шепотом сообщил полузадушенному навалившимися телами сталкеру Гном. - Никогда еще не был так рад ясному дню в гребаной Зоне. Что это было?
- Туманы здесь... разные бывают. Слазь с меня, бегемот. Уже не опасно. В тебе что, двести килограмм?
- Не, сто. Сверху еще Шрам навалился. Вставай, болезный, только аккуратно. Нож мой к твоим яйцам приставлен. Оттяпает не хуже этого гребаного тумана. - Гном поднялся, аккуратно поддерживая одной рукой покалеченного телохранителя. Во второй руке у него действительно оказался немалых размеров тесак, недвусмысленно упершийся Шраму прямо в указанное место.
Предосторожности сталкера оказались совершенно излишними. Помимо потерянной руки, валявшейся в грязи на дороге и все еще сжимавшей бесполезный Глок, предатель получил еще десяток длинных и глубоких порезов и выглядел откровенно паршиво. Гном стянул автомат с плеча телохранителя и оглянулся на тела, валявшиеся на дороге.
- Охренеть, вот где настоящая мясорубка. Я же говорил, нефиг лезть в этот гребаный туман.
- Да ладно, наложи, лучше жгут на культю, пока наш расчетливый продажный профи кровью не истек.
- А стоит ли? Он Башню...
- А мы его Сидоровичу доставим, пусть тот решает.
Шрам ощутимо вздрогнул. На гуманизм торговца он явно не надеялся. Но когда из-за груды труб на противоположной обочине появился последний член его команды, Шрам тут же попытался уравнять шансы.
- Артем, держи их под прицелом. Не дергайтесь, господа!
Но телохранитель не спешил исполнять команду. Подведя бледного, но совершенно целого Сынка поближе, он миролюбиво опустил автомат.
- Черта с два, - бросил он бывшему командиру. - Из-за тебя ребята погибли, я следом не хочу. Тебя же предупреждали - Зона накажет, а ты пер нахрапом, как танк.
С последними словами наемник со стоном схватился за живот и со стоном опустился на землю.
- Зацепило? - Догадался Бич.
- Пока этого тюфяка в укрытие тянул, - кивнул на Сынка телохранитель. - Вроде даже кровь не идет, но что-то погано мне.
Быстрый осмотр показал, что невредимыми остались только Бич и Сынок. На спине у Гнома обнаружилось несколько кровоточащих порезов, однорукий Шрам избежал других серьезных ран, но был исполосован так, что казалось, что на нем не было живого места, а последний, оставшийся в живых телохранитель быстро бледнел, держась за живот.
- Пойдем в Промзону, - решил Бич Судей. - С такой раной медицинские артефакты не справятся. Разве что "Темная Радуга", но где ее взять?
- А стоит ли? - Подал голос Сынок. - Я цел, вы тоже почти не пострадали. Ну а эти предатели... в конце концов, проблемы индейцев вождя не беспокоят. Они сами выбрали свою участь. Вы их даже предупреждали, причем неоднократно. Я засвидетельствую это на любом суде.
- Видишь ли, Сынок, - протянул задумчиво Гном, навьючивая на себя второй Бушмастер, оставшийся бесхозным. - Суда не будет. У нас один гребаный судья - Зона. Но это не повод, чтобы звереть и становиться на четвереньки. Это даже не вопрос выживания. Просто некоторые предпочитают оставаться людьми. Привычка, знаешь ли. Двигаем в Промзону.
ДАМА ТРЕФ
- Это Промзона, владения Долга. Вход в нее разрешен всем сталкерам и кланам. Здесь, в общежитии у меня мастерская, где хранится амуниция, без которой в Припять лучше не соваться.
- Нас могут здесь искать, - встревожилась Птица. - У отца братья, Петр и Павел, они способны на все.
- Искать, говоришь, - усмехнулся Перископ. - Посмотрим, как у них это получится. Привал, - скомандовал он, и, зачем-то внимательно оглядев своих спутников, добавил. - За полчаса, пожалуй, управлюсь.
Птица, как и любая женщина, знала, как сильно меняет лицо макияж. Но то, что творил Перископ было похоже на чудо. Достав походный набор красок и пару кисточек, он за десяток минут буквально создал своим спутникам новые лица. Птица вдруг стала немолодым, потертым жизнью сталкером, а ее муж худым, к тому же почему-то лысым и прыщавым подростком. Больше всего поражало то, что он упорно казался лысым, хотя на голове его были видны волосы. Птица так и не смогла понять суть этого волшебства и, не выдержав, он обратилась за объяснением к сталкеру.
- Люди даже не замечают, как много они на самом деле видят, - туманно объяснил художник. - Поэтому их легко обмануть. Покажи им часть картины, и они сами придумают себе остальное. Сделай на лице несколько мазков с чертами лысого человека, и они даже не заметят волосы. Нарисуй ангелу рога и все увидят черта.
Птица замолкла в недоумении, пытаясь понять, какие черты лица присущи только лысым, и почему они важнее, чем волосы.
- Держите руки на виду и не делайте резких движений. Мы подходим к блокпосту Долга.
Дорога вела к небольшому зданию, служившему когда-то проходной и бюро пропусков приличных размеров завода. Бетонный забор, ограждавший Промзону, местами покосился, местами развалился совсем. Возле ближайшей к спутникам дыры красовалась надпись: "Не лезь, идиот, мясорубка". Их заметили. Двое крепких ребят в костюмах клана подошли к шлагбауму, перегородившему вход.
- Привет, Перископ, - уважительно кивнул, чуть ли даже не поклонился, тот, что постарше. - Ты, смотрю, не один. Правильно. Народ в последнее время просто с цепи сорвался, палят друг в друга как в тире.
- Да вот, взял двоих спутников, - подыграл художник. - Привет, Сутулый. Здравствуй, Проныра. Как у вас тут? Тихо?
- Да тоже постреливали вчера. Все из-за этих сумасшедших олигархов с Большой земли. Появились вдруг в баре какие-то темные личности, народ взбаламутили. Но Генерал порядок быстро навел. А то глупо как-то. Столько народу полегло, а им эти денежки даже и не светили. А сам Воронин тоже какого-то хомяка в Припять повел. Половину клана с места сорвал. Ну и нафига нам этот кипеж?
- Это, наверно, дядя, - предположила Птица, когда они отошли от блокпоста метров на двадцать. - И с ним пол клана. А мы втроем. - Она жалобно посмотрела на мужа, но тот не обратил на нее внимания. Ему, похоже, было нехорошо: лихорадочно блестели глаза, на щеках выступил нездоровый румянец. Перископ в очередной раз удивился, как он не заметил, что тот наркоман. На девчонку засмотрелся... вот и тащи их теперь, раз обещал. В Зоне слово лучше держать.
Мастерской Перископу служила просторная мансарда в заводском общежитии, охранявшемся одноглазым безногим ветераном, катавшимся по холлу в древней инвалидной коляске. Одноглазый выдал сталкеру ключи и предупредил его спутников, что в случае драки, дебоша или стрельбы в помещении, они будут иметь дело с нарядом Долга, а те нарушителей не любят и права человека в гробу видали. В здании было пусто, только эхо шагов отдавалась в гулких коридорах.
- Обычно тут полно народу, - заметил Перископ, подымаясь наверх по обшарпанной лестнице. - Похоже, все ушли воевать за ваше наследство. Ну и ладно, прорвемся. Выходим завтра утром. Лучше здесь, в безопасности выспаться. Все равно через три часа стемнеет. Я поработаю в мастерской, а вы отдыхайте. Из общаги не выходите. Ваши маски уже потекли, я их на скорую руку рисовал.
Ева бродила по мансарде, рассматриваю висевшие на стенах картины, когда Родригес подошел к ней и посмотрел прямо в глаза. Когда-то она любила этот взгляд. Сейчас... сейчас он действовал на нее, как взгляд удава, гипнотизирующего кролика.