Глава 4.
Крик разорвал на бинты белый флаг.
Отходя от лагеря, я бросил на него короткий взгляд, на зачищенную территорию опустились тучи. Весьма скоро настроение почему-то быстро затуманилось, прямо как туманный Агропром, по которому я пошел на Кордон. До него я добрался без проблем, погода грустнела на глазах, мелко заморосил дождь, сопровождаемый неприятным ветром, заставляя сильнее натягивать капюшон. Я вошел на серый, туманный Кордон и остановился, слушая тишину, царившую на новой территории, но эта самая тишина не захотела долго оставаться в моих ушах, уж через пол минуты мимо просвистела пуля, совсем рядом с щекой, больно опалив кожу.
Резко присев, я спрятался за несколько бетонных плит, стоящих рядом со мной, тут же, на краю видимости, показался отряд хорошо вооруженных бандитов, рассыпавшихся по укрытиям. Они прятались плохо, но подстрелить все равно не легко.
— Выходи с поднятыми руками, фраер, нас тут два отряда! Ты нам живым нужен, с тобой хочет наш пахан погутарить!
“Два отряда это не есть хорошо, но к бандитам я не пойду, мне терять нечего.”-подумал я.
Достал Ф1 и вырвал чеку, выждал секунду и бросил гранату в сторону бандитов, раздался крик и через секунду рвануло. Из их укрытия выбило бетонную крошку. Высунувшись из-за плит, я начал стрелять в бандитов одной длинной очередью, на весь магазин. Заметил вспышку от выстрела, когда начал движение за укрытие и за мили-секунду после того, как комбез прорвало и кусочек свинцовой боли прилетел в плечо почти касательной, уже после этого раздался характерный звук СВД, который невозможно спутать ни с чем, услышав даже единожды. Упав обратно и зарычав, я, от ярости почти не чувствуя боли, послал гранату из подствольника на вспышку, из взрыва вылетела винтовка с развороченной рамой и упала в кучу остальных бандитов. Вторая граната из подствольного гранатомета решила исход в мою пользу, вот только я практически не боеспособен.
На подходе был второй отряд, о чем он радостно сообщил по кпк главаря бандитов, а я сидел прислонившись к плитам и закрыв глаза терпел боль, которая была неизбежна при перевязке, а порция мощного обезболивающего еще не подействовала. Я еще готовился ко второй волне, шансы были практически равны нулю, с прошлой атаки я получил довольно сильную рану, хоть пуля и прошила мягкие ткани, но вывела из строя левую руку, достав КПК я хотел нажать на тревожную кнопку, но в полу-сантиметре от нее остановился.
От других квадов далеко, да кому я нужен, простой боец долга, который практически не успел обзавестись друзьями. Что ж, эта атака будет последней, еще один отряд я вряд ли смогу пережить, и, включив Варяга, я положил ПДА. Запев, громким, басистым от ярости голосом, встал, строчки почему-то вспоминались сами. Все, готов к отражению атаки, а в динамике играло:
— Наверх, вы товарищи, все по местам
Последний парад наступает
Врагу не сдается наш гордый варяг
Пощады никто не желает.
Все вымпелы вьются и цепи гремят
Наверх якоря поднимая
Готовые к бою, орудия стоят
На солнце зловеще сверкают.
И началась атака, громыхнула растяжка, которую я успел установить на подходе к месту предыдущей схватки, ее целью было отвлечение противника. Не дожидаясь результата, я побежал на врага, сдернув саперную лопатку с пояса, с гордой песней, доносящейся из-за спины и моих уст, и начал рубить бандитов, будто в руках меч. Кровь заливала все пространство, мимо пролетали пули, иногда впиваясь в комбез, но он хорошо защищал, а я пел не жалея глотки и рубил, убивал врага, не жалея на него никаких средств, ведь загнанный в угол- самая страшная сила. Громкий голос разносился по окрестностям:
— В предсмертных мученьях трепещут тела
Гром пушек, и дым, и стенанья
И судно охвачено морем огня,
Настали минуты прощанья.
Я лежал возле плит с блаженной улыбкой, лицо заляпано кровью, как и тело, а рядом были раскиданы трупы бандитов, порубленные лопаткой, и лежал сталкер, простой вольный сталкер, который пришел ко мне на помощь во время второй атаки, без него я бы не дожил до этого момента. Он тоже истекал кровью, и был немногим слабее меня, тоже ранен. Я не боялся смерти, как говорится, умирать не страшно, страшно жить. Зато, я умер в бою, а это большая честь, нет я еще не умер, но через час умру, даже не приходя в сознание, ведь никто мне не поможет. Никому кроме самого себя я не нужен, и поэтому скоро все закончится. Вот я и лежал без сознания, истекая кровью, достав из контейнера душу, я, затратив последние силы бросил его на грудь сталкеру, благо до него метра полтора всего, и она долетела. Пусть живет, это не его бой, и это не его обязанность…….защищать людей. Он живет в своем времени, а я нет, поэтому я и сделал такой выбор. Дав шанс на спасение сталкеру, и на этой ноте я ушел, в, наверное, уже вечную…беспросветную…темноту, а КПК продолжал:
— Прощайте товарищи с богом, УРА！
Кипящее море под нами
Не думали братцы мы с вами вчера
Что нынче умрем под волнами
Не скажет ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы русского флага
Лишь волны морские прославят в веках
Геройскую гибель Варяга！
***
Очнулся я через несколько дней, в подвале у старого здания, что напротив фермы. Пришел в себя, пребывая в лежачем положении на матраце. Сталкер, которого я спас, сидел рядом, он, похоже, выходил меня из предсмертного состояния……выжил сам и, каким-то непостижимым образом, спас меня. Хоть это и крайне странно с четырьмя ранами не живут.
— Очнулся, Варяг?
— Почему…Варяг, — сказал я, едва разлепив сухие, с запекшейся кровью губы, они тут же немного потрескались от этого простого движения.
— У тебя в КПК играл Варяг, ты его пел, меня спас напевая его же, я тебя сразу так прозвал, про себя. Тем более ПДА не взял, не до него было и только потом узнал твое старое прозвище, Сухарик…странное какое то, почему тебя так прозвали?
— Моя фамилия…Сухов, — на эту простую фразу ушли последние силы и сознание снова покинуло тело.
Так я и получил свое новое прозвище. Гордое и смелое прозвище, оно само по себе было наградой. Благодарностью сталкера.
На следующий день сталкер смог частично вывести меня из тяжелого состояния. Сознание то и дело уходило за грань бесконечной тьмы, и я нырял в нее, лишь иногда возвращаясь в тело, когда оно особенно сильно болело. Раны, быстро затягивающиеся, сильно болели, и крайне сильно зудили, когда сталкер, прижимал мой артефакт к ранам.
— Как он еще работает? — спросил у него когда-то я, времени в убежище не было, ибо не было солнечного света и тьмы, лишь тусклый свет лампочки. — он же должен был разрядиться еще там, на поляне.
— Я его уже два раза заряжал, разрядка-процесс обратимый. Мало сталкеров знают, как это правильно делать, а я много чего умею с ними делать.
— Научишь? Кстати, какое у тебя прозвище?
— Конечно научу, всему, что знаю сам, я тебе должен. Звать меня Нуклидом.
— Почему так?
— Я когда совсем зеленым был, принес Сидору радиоактивный артефакт, а сам облучился сильно, смертельно, я его нес без контейнера, не знал о его радиоактивности. Лучевая меня еще не успела сильно скрутить, когда меня наткнулся Болотный Доктор. Он меня вылечил и научил пользоваться артефактами, делать из них некоторые сборки, я тебя научу, когда ты себя будешь лучше чувствовать.
— Хорошо, — ответил я ему перед тем, как сознание в очередной раз ушло во мрак.
На следующий день самочувствие кардинально улучшилось, я даже смог более-менее сесть, и мы посвятили оставшееся время изучению сборок, КПК наполнился записями о том, как и что нужно соединить, в основном свойства сборок были пассивными, но нашлась даже одна активная, боевая. Ее Нуклид создал уже сам. Она сильно ускоряла пулю, проходящую через нее, но одноразово. Боевые сборки делались из редких артефактов, что делало их опасным, но крайне редким оружием, плюс мало кто умеет их делать. А на следующий день я совсем пришел в норму.