Отсутствие окружающего мира не самая большая беда — возвращение страшнее.
Один из товарищей детства — наркоша с двадцатилетним стажем — на вопрос о ломке как-то ответил, мол, страшна не сама ломка, а обретение израненного-больного тела.
Едкий запах нашатыря упрямо вырывал меня из небытия обратно в неуютный мир.
Мне туда не хотелось. Ничего хорошего на той стороне не ожидало — лишь нескончаемая жара и бесконечная дорога в порт.
— Миха, подъем, — жарко шептал мне Серега, — Сейчас пожрем и дальше на колесах — Саня тачку завел.
Нашатырь зараза! Фыркнул я… Едучий запах проникал в самые отдаленные уголки сознания, путая первые мысли и вызывая лишь стойкое желание отвернуться и нырнуть обратно в сладкую черную глубину.
Сменившийся ветерок неожиданно ткнул в лицо смачный дизельный выхлоп. Когда-то в армейке он стал для меня символом удачи, означая — машины взвода заведены.
Неожиданно я снова стал молодым офицериком, призванным из запаса на пару лет.
«Чудеса», — открыл я, наконец, глаза и почти с любовью уставился на облупленный Серегин нос и его беспокойный взгляд — все теперь будет хорошо — это я знал точно.
Погрузились быстро. Бензобак оказался почти полон, и можно было теперь сгонять в любой угол Гуанджоу, но, похоже, делать этого не следовало. Город понемногу начинал шуметь, и что-то в его недрах все-таки происходило.
В далеком хитросплетении улиц редкие одиночные выстрелы сменились очередями. Неожиданно грохнул далекий взрыв. Второй.
— Кумулятив. Ручная граната, — раздался за моей головой голос обеспокоенный Карины, — Пора срываться. Серега как он там? Если не очнется, пристрелишь…
«9»
Конечно же, она шутила. После «бодрящей» фразы я разом вывернулся из цепких объятий небытия, вскочил на ноги, и чуть не уронил Серегу.
Воительница расхохоталась. Солнце, почти закатившееся за горизонт, светило ей сейчас в спину расцвечивая мелкой сеткой, растрепанные волосы и полностью скрывая лицо в тени. На удивление я чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Видимо потеря сознания плавно перешла в сон…
— Умаялся роднуля, — положила мне девушка руки на плечи и чуть потянула к себе.
Легкие касания шелушащихся губ. Прерывистое желанное дыхание и, наконец, поцелуй на забытой Богом окраине мира.
Секунда и ничего не осталось вокруг, лишь беззвучно вращались образы-картинки портовых кранов, фыркающего грузовика и замершего в ожидании города.
— Заканчивайте, любовнички, — порушил идиллию Рубан, — Нужно до темноты определиться, что там в порту.
Сказка ломалась, «водоворот» останавливался, и безжалостный мир опять навалился с непреодолимой силой.
Но Карина не позволила этой счастливой минутке упорхнуть малой птахой.
— Дважды за один день может и не повезти, — не оборачивалась — не убирала рук она, прижимаясь ко мне щекой и не открывая глаз. — Ну а потом без разведки и на грузовике соваться в порт — авантюра.
Напоминая о близости моря, прилетел слабенький ветеро, к пахнущий солью, портовым ароматом отработанного масла и разогретого на солнце железа.
Ветерок бодрил, напоминая — цель близка, но Карина была права.
Неожиданно я глянул новым взглядом на своих товарищей и почувствовал вдруг, насколько мы все за сегодня устали.
— Здесь ночуем? — деловито ткнул Саня в сторону ближайшего «глухонемого» терминала из красно-синего волнистого профиля.
— Почему нет? — с явным неудовольствием сняла руки с моих плеч девушка, — Нам грузовик так и так с глаз убирать. Едем сразу. Если там кто и есть, не думаю, что они опаснее нас, а на открытом воздухе оставаться нельзя — грузовик штука лакомая…
Серега с Саней уже заталкивали умаявшие меня тюки через задний борт, матерясь-чертыхаясь.
— Ни за что не поверю, что Миха один столько нес, — фыркал Саня, перевалив таки груз через борт, а Серега согласно кивал, задумчиво меня рассматривая.
Не нравился мне его взгляд. Сразу вспомнилось — именно этот интеллигентный парень, на поверку оказавшийся все-таки бойцом, подобрал меня в партнеры для борьбы с Системной сетью в свое время.
— Не вздумай со мной экспериментировать, — на всякий случай и безадресно брякнул я в окружающее пространство и неожиданно понял — попал в десятку. Серега смутился, закашлял, и взгляд его стал скорее испуганным, нежели изучающим, — Говори, давай чего задумал? — Шагнул я к нему, — Я чего-то не знаю?
— У нас теперь есть сыворотки, — раздался из-за моей спины голос Карины, — Ярость и еще что-то непонятное. Колька видимо на всякий случай вместе с лекарствами положил. Вот только колоть себе их желания нет.