Про дворец дона президента тоже не забыли, туда приземлились два больших катера со строительным оборудованием, и сейчас роботы долбили кладку, пробираясь в подземелья, где, по словам пленных сенаторов, хранилось нечто прям очень ценное, что президент никому не показывал.
Небо над Сервантесом расчертили инверсионные следы взлетающих и садящихся катеров, грабеж шел полным ходом.
— Они же даже не сопротивляются. — Пробурчал Тажик. — Сарж, почему так?
— А зачем им? — Удивился сарж Дон. — Личное имущество местных нам не интересно, за редким исключением, нет у них ничего. А умирать за имущество богатеев никто не спешит. Мерзкий мирок, надо признать, каждый сам за себя живет.
— Я думал, будет бой.
— А ты не доволен? В бою могут и убить…
Они миновали реку, и внизу потянулись ровные ряды богатых особняков, перемежаемых парками, стенами, бассейнами с фонтанами, беседками и колоннами, увитыми цветущим плющом. Парочка катеров тяжело, с видимым перегрузом взлетела неподалеку, и взяли курс на «Неустрашимый».
Чуть правее их курса в небо потянулся бледно-серый дымок, заплясали алые отблески на стенах и крышах.
Они подлетели поближе.
Во дворе богатого поместья пылал огромный костер, пламя жадно пожирало деревянные обломки. Ворота поместья валялись посреди парка, поверх них стоял угловатый грузовик с открытой кабиной и широким кузовом. В кузове громоздились как попало сложенные мешки, перевязанные сверху обычными веревками.
Изнутри особняка слышались крики, грохот, звон бьющегося стекла.
Крики вдруг стали громче, из парадного входа, украшенного колоннами, вывалилась толпа народу. Аборигены, одетые в узкие брюки, рубашки, жилетки и все, как один, в шляпах-котелках.
Наверх они не глядели, и потому не заметили висящие в воздухе над ними мопеды. Спускались по роскошной лестнице, весело переговаривались друг с другом, сыпали шуточками, волокли с собой туго набитые мешки. Расстояние было не таким уж и большим, но Виктор не понимал ни слова, эти люди говорили с ужасающим акцентом, словно пережевывали кашу во рту.
— Пальните кто-нибудь по скотине. — Приказал сарж. — Огонь на поражение.
Очередь хлестнула по стене дома, прошлась по колоннам, расколола богатую лепнину. Стрельба для мародеров оказалась неожиданной, вверх они не смотрели, опасности оттуда не ждали, но реакция у них оказалась на высоте.
Мешки с награбленным полетели в разные стороны, а местные, пригибаясь, бросились кто обратно в дом, а кто во двор, ища укрытие. Да только мешали они друг другу, устроили давку в дверях, а выскочившие на открытое пространство пытались скрыться в кустах окружающего поместье парка, не понимая, что это совсем не преграда для прицельных систем мопедов.
Виктор, совершенно не думая о том, что делает, клал мародеров одного за другим, крутясь на мопеде, Алексей обработал пулеметным огнем парадный вход, а Тажик изрешетил грузовик с награбленным добром.
Автомобили в качестве топлива использовали продукты перегонки нефти, похоже, что бензин. Одна из пуль повредила топливный бак, другая высекла искру, вспыхнул огонь, жадно лизнул кузов снизу, добрался бака, где ещё оставалось топливо. Грузовик взорвался, выбросив клуб черного дыма и ярко-алого пламени.
Мопеды отлетели в стороны и выше, зависли. Грузовик пылал, плюясь огненными искрами, вверх тянулся черный едкий дым. Повсюду во дворе лежали тела грабителей, застигнутых смертью, больше всего трупов на лестнице перед парадным входом.
— Кавалерия, что за стрельба? — Раздалось у них в наушниках. — Доложите!
— Говорит сарж Донклинд. — Ответил сарж Дон. — Брат, местные мародеры пытались оказать сопротивление. С ними покончено.
— Понял, брат. Продолжайте выполнение задачи.
В наушниках щелкнуло, сарж перешел на внутреннюю волну.
— Дик, приказ был огонь на поражение.
— Сарж, я старался! — Ответил Дмитрий. — Я, наверное, ещё не до конца освоился…
— Отставить оправдания. Курс право, внимание на бассейн. Что видишь?
Бассейн круглый, метров пяти в диаметре, выложен длинными прямоугольными плитами, по центру статуя, девушка с кувшином, из горлышка кувшина торчит узкое рыльце фонтана.
Воды в бассейне мало, вся вытекла из пролома в краю, внутри полощутся кружевные простыни…
Электроника придвинула изображение. Круглое ложе бассейна завалено трупами. Белые пышные кружева на рубашках и на платьях, которые Виктор принял за простыни, обмякли от воды и крови, тела лежат вповалку, друг на друге. И погибли они не от автоматических винтовок и не от пулеметов Асгарда, раны были широкие, резаные, у многих неестественно изогнутые конечности. Аккуратно подстриженная лужайка вокруг бассейна изрыта и измята, среди разломанных столиков, стульчиков и зонтиков темнеют кровавые лужи.