— Элиру! Элиру фремдо!
— Что они хотят? — Нервно спросил Роман.
— Чтобы мы ушли, не понятно, что ли. — Ответил Виктор. Он почему-то совершенно не испугался происходящего, наоборот, вдруг погрузился в какое-то не то оцепенение, не то ясность мыслей.
Миг, вырвать фальшфейер из-за пояса. Второй миг, поджечь. Третий миг, швырнуть в толпу. Если не сработает, отобрать ружье у застывшего столбом Дениса и пальнуть вверх. А если и этого не хватит, то пять патронов в Ремингтоне должно остаться.
Фальшфейера хватило, толпа остановилась, качнула оружием. Люди как зачарованные следили за пляшущим огнем, вперед не двигались, а улицу заволакивало облако серого дыма.
Когда Виктор уже подумал, что пронесло, все обошлось, и сейчас можно будет попробовать договориться, пришел в себя Николай. Он сорвал с плеча Сайгу, и разрядил её прямо в толпу прежде, чем Виктор успел вмешаться. А его примеру последовал Денис, пальнув картечью.
Раздались крики ужаса, миг, и толпа разбежалась, кто назад, кто огородами. На пыльной, утоптанной земле остались пятна крови, брошенные впопыхах вилы, топоры, косы и догорающий фальшфейер.
Настала оглушительная тишина, лишь шипел горящий огонь и расплывались клубы белого дыма.
— Вы что творите, придурки! — Закричал Дмитрий.
— Ты дурак, что ли? — Крикнул Денис. — Они бы нас убили!
— Да они на месте стояли! Сами б разбежались, зачем в них стрелять?
— Да пошел ты…
— Тихо, горячие финские парни. — Сказал Виктор, вставая между ними. Спор людей с оружием редко заканчивается чем-то хорошим, тем более если у одних оружия больше, чем у других. — Тихо. Нужно найти старшего, и договориться. Они нас уже бояться.
— Пусть бояться, лишь бы уважали. — Хохотнул Роман.
— Ищем самый богатый дом, и ищем там старосту. — Решил Николай. — С ним разговариваем. У кого зажигалка есть, а? — Николай сунул в рот сигарету, похлопал по карманам. Виктор заметил, что руки у него чуть подрагивают.
Денис протянул огонек, Николай кивнул согласно, потянулся сигаретой, и опалил фильтр. Ругнулся, выплюнул сигарету на землю, вынул из пачки новую, и на этот раз сунул её в рот правильным концом.
Виктор подошел к шипящему фальшфейеру, поднял его и ткнул в землю, погасив.
Старосту искать не пришлось, он вышел к ним сам. Трясущийся в коленках мужик, крепкий пока, но годы уже приготовились взять своё, спешил вдоль по улице, склонив спину и угодливо улыбаясь. В грубой одежде, расшитой тусклым узором, с бегающим взглядом, длинноволосый, в алой шапке и с длинной седой бородой, он походил на Дед Мороза с бедного утренника.
— Слыш, Дед Мороз. — Взял в свои руки переговоры Роман. — Барон Ярош подарил нам все ваше поселение. И нам нужно десяток твоих людей на работы. Сейчас.
— Не ругини май домон фремдо! — Бухнулся на колени Дед Мороз, нещадно пятная пылью дорогие, видимо, штаны.
— Че он сказал, а?
— Просит дом его не ругать. — Нервно хохотнул Денис.
Дед Мороз ткнулся лбом в землю, распростер руки перед собой.
— Николай Сергеевич, — протиснулся вперед Дмитрий. — Я понимаю немного их речь, дайте я попробую с ним поговорить.
— Ну давай, пробуй. — Недоверчиво протянул Николай.
У Дмитрия дело пошло лучше. Дед оказался понятливым, кивал, разговаривал. Встал с колен, поковылял обратно к дому, делая приглашающие жесты.
Не без опаски вошли в дом. В тесной хате огнестрел может и не помочь, если со всех сторон навалятся. Но все оказалось не так страшно, да и ничего удивительного не было. Стол, лавки у стены, угол печи, связки сушеных трав под потолком, как будто…
— Я чувствую себя на съемках исторического фильма. — Сказал Владислав. — Интересно, а где все их женщины?
Пара крестьянок показались из соседней комнаты с угощением, выставили на стол большой котелок с овощами, запотевшие кувшины с пивом, и быстро убрались в другую комнату за занавеску.
Дмитрий пытался говорить со старостой. Разговор шел тяжело, староста тряс бородой, мотал головой, в конце концов сдался, отлучился за занавеску, кого-то позвал. Спустя некоторое время в комнате появился ещё один человек. Скверно выбритый, жилистый, смуглый, с настороженным взглядом мужчина не отнимал рук от широкого кожаного пояса, где болтались пустые берестяные ножны.
— Десять человек. Тен хомо. Понимаешь? — Спросил Дмитрий.
— Ден хомо? — Переспросил Смуглый, морща лоб под перехватывающим длинные волосы кожаным ремешком. — Дек хомой?
С новым человеком дело легче пошло. Дмитрий на листе бумаги изобразил, что новые люди будут таскать, строить, выполнять простую работу, и нарисовал десять фигурок. Смуглый понял, подумал, переговорил со старостой.