Почему не для всех? А хотят ли люди этого? Конечно, хотят, но только для себя, причем в ущерб другим, и даже за счет других. Вот Арчи, да и остальные ребята за снятие барьера меня агитировали, убрал я его, а что дальше? Изменится жизнь к лучшему? А как она может измениться, если люди сами не хотят? Да, не хотят! Я же видел жителей деревни – забитых, испуганных, лебезящих перед чужаками. Прикажут вояки убить меня с друзьями – местные это сделают. Безропотно, или почти безропотно. В лучшем случае поклянчат чуток, но все равно убьют. А потом и закопают.
Так какая может быть справедливость для таких людей? Нет, только для своих, для тех, кто этого достоин, кто желает быть свободным, а не смиренно гнет спину в надежде не прогневать человека с бластером в руках. Жаль, что таких мало, а те, кто еще существует, их выбивают, вот как тех двоих местных, которых сожгли в овраге. Заступились за сына и брата, и были убиты. А мальчишка, видать, пошел в масть, такой же, не согнутый. Вот для подобных немногих я буду бороться за справедливость. Но не для всех.
Размышления прервал звук, идущий сверху. С запада, откуда мы пришли, на небе увеличивалась точка, превращаясь в воздушное судно. Гладер! Пассажирский. На таком я летал. Интересно, куда это он?
- Это за нами! – крикнул Ахилл.
В подтверждение его догадки, гладер снизился и низко прошелся над нашими головами, сделал разворот и вновь устремился к нам.
- Парни, прячься!
Только куда спрятаться? Вокруг ни деревца, ни расселины. Разве что рощица, которую мы миновали, но до нее метров двести. Не добежать. Гладер тем временем приблизился, я увидел блеснувшую вспышку в районе кабины пилота, и огненный хлыст опалил длинной струей землю в нескольких шагах от меня. А сзади вслед заходящему на новый разворот гладеру раздались выстрелы бластера. Я посмотрел через плечо – Арчи с горящими ненавистью глазами стрелял по гладеру.
Так не сбить – это я знал. Ведь я помнил, как напали на гладер в Запретной долине. Простым бластером такую машину не возьмешь, тем более в полете, разве что в несколько стволов бить в одну точку, однако реально пробить броню можно лишь стреляя по неподвижной машине. Но для этого требовался сильный эмпат – четвертого уровня, чтобы обездвижить пилота и стрелков, сидящих в гладере. Брамингеймский эмпат тогда так и сделал.
Однако я тоже эмпат этого уровня! Смогу повторить или не получится? Но тогда гладер стоял на земле, а сейчас несется в воздухе. Трудная задача, но жизненно важная. Я отрешился от всего, сосредоточившись на кабине пилота. Там два места – самого пилота и стрелка, того самого, который через несколько секунд нас сожжет. И я ударил наугад, потом еще и еще.
Гладер приблизился на расстояние прицельного выстрела, но смертоносного огня не было. А затем машина, уже пролетая над нами, вдруг стала резко подниматься ввысь, далеко в небе сделала разворот и полетела к западу, откуда недавно появилась.
У меня померкло в глазах, от накатившей тяжести я повалился на землю. Кажется, получилось. Один из ментальных ударов, судя по всему, пришелся в стрелка, потому и не было выстрела. А пилот, видя, что с его напарником что-то произошло, не стал рисковать и убрался восвояси.
- Твоя работа? Или Арчи? – спросил Ахилл, поднимаясь с земли.
Арчи, все еще возбужденный и злой, вопросительно глянул на меня.
- Из такого бластера гладеру вреда не причинишь, там защита мощная. Я ударил. Не глядя, особо не рассчитывал. Но получилось.
- А чего это он на нас напал? – Торри тоже поднимался на ноги.
- Наверное, мангейстерцы. Прилетели в деревеньку, увидели, что мы сделали с их людьми, полетели отомстить.
- Значит, нас ищут… Вернутся?
- Сейчас вряд ли. Я их напугал, они же не дураки, должны догадаться, что это работа сильного эмпата.
- Тогда надо быстрее идти к дороге, там затеряемся.
Тракт мы пересекли на следующий день, а затем не спеша стали двигаться дальше на восток, стараясь остаться незамеченными. Теперь нас найти будет труднее – равнина большая, а у мангейстерцев вряд ли хорошо с техникой, иначе так долго не медлили бы с помощью сбитым летчикам. Ночи были прохладными, на стылой земле, пусть и у тепла костра, не переночуешь, хотя всем четверым было не привыкать к этому. Привыкать – не привыкать, но если заболеешь, лечиться негде, поэтому, как только во второй половине дня попадались соломенные скирды, мы останавливались в таком месте на ночлег – зарывшись в солому, холода не чувствуешь. Правда, на следующее утро наш внешний вид вызывал только смех, но ведь мы, по легенде, из местных, чему удивляться?