Зато взамен несколько человек начали таскать в оставшиеся целехонькими дома какие-то ящики. Вначале я не понял, что это может быть. А потом до меня дошло – ведь брамингеймец сообщал, что дома будут взорваны! И в наш дом тоже понесли один из ящиков.
- Ребята, дом взорвут, подвал, может, и сохранится, да только его засыплет рухнувшими этажами. Нам не выбраться, так и останемся в этой могиле.
- Рвем?
- Надо, только давайте через другой выход, может быть, повезет и там никого не будет.
- Вряд ли, этот толстяк сказал, что весь квартал будут жечь и взрывать.
Перед вторым выходом нас задержал Ахилл.
- Мешки! Там бластеры, из которых мы стреляли. Найдут – убьют.
- Оставляем здесь.
- Лады, тогда я мешки припрячу в ближнем тайнике. Если выкрутимся, то вернемся, раскопаем и достанем.
- И вот что еще, ребята, - я задержал их еще на несколько секунд. – Про того сожженного солдата. Будут спрашивать – мы тут ни при чем, сваливайте на неизвестного эмпата. Дескать, солдат дернулся, схватился за голову и упал. А бластер какой-то мужик схватил и потом пальнул.
- Нет. Другие тоже ведь видели, и они скажут иначе. Надо говорить, как было, но не про нас. Кто-то пальнул, потом бластер подобрал.
- А ведь верно, - я понял, что моя версия была ошибочна. В самом деле, есть же свидетели, видевшие, как убивали солдата.
В это время до нас донесся звук взрыва. Мы поняли, что медлить нельзя, следующим может оказаться наш дом. И рванули наружу. Далеко уйти не удалось – за домом, что был напротив, нас ждали солдаты. Под прицелами бластеров мы огорченно подняли руки. Один из солдат ощупал одежду, отобрал ножи и другое железо (припрятанные деньги не нашел!) и кивком головы направил дальше. Пройдя под прицелом сопровождающего солдата, наша четверка оказалась в компании людей, таких же, как и мы, решившихся сдаться.
Время от времени доносились звуки взрываемых домов, а наша группа постоянно пополнялась местными жителями. Впрочем, если внимательно приглядеться, то не все они являлись обитателями старого города. И вовсе дело не в одежде. Кто-то, действительно, ею совсем не блистал, но встречались арестованные, одетые вполне прилично, разве что немного грязновато. Здесь нужно смотреть не на одежду, которую обитатели городского дна вполне могли пограбить в опустевших домах, а рассматривать лица людей. Есть что-то такое, что явно отличает жителей старого города от нового, а тем более элитного квартала. Вот и сейчас я, разглядывая своих соседей по несчастью, довольно легко определял тех, кто был чужд для старого города.
Откуда другие? Что им здесь делать? Скорее всего, это беглецы из Лендона, мобилизованные в одну из освободительных армий и пригнанные под страхом смерти. Сам же видел, как их гнали вперед, а затем новоявленные вояки драпали обратно под выстрелами брамингеймцев. Знакомых среди арестованных я не заметил, но кто знает, общие знакомцы могут и появиться. Поэтому незаметно отозвал своих друзей на край оцепленной площадки и тихо обрисовал ситуацию.
- Нельзя врать, что мы все время здесь были. Могут узнать про наши армейские дела. Я предлагаю сказать правду, только не всю. Мы с Торри из местных фермеров, вы из беспризорников, что сбежали из города. Потом нас всех загнали в армию сенатора Кригерта. Потом обстреляли гладеры, потом десятники стали резать друг друга – здесь говорим все, как было. Потом мы сбежали и забрались в подвал.
- Сойдет. Должны поверить.
- Только вот еще что. Я представлюсь другим именем, Рики Шрадера брамингеймцы ищут. Называйте меня Рокки. Запомнили?
Пока все ждали, что же будет с ними дальше, я проверял свой дар, благо представилась возможность. Рядом людей было много, и я погрузился в эмоции арестованных. Даже удавалось доставать до охранников, которые время от времени к нам приближались.
На пять, даже семь метров дотягиваться удавалось, дальше было сложнее. Результат, конечно, плохой, но с другой стороны, дар свой я не потерял, только ослабил его. И все из-за перенапряжения с этими двумя эмпатами. Впрочем, я старался сильно не расстраиваться, надеясь, что все это временно и через какое-то время смогу восстановить свои эмпатические способности.
Ближе к вечеру всех провели под охраной к одному из домов и приказали забраться в подвал, закрыв сверху за собой тяжелую дверь. Как я понял, здесь уже находились люди, но число их определить не смог из-за темноты. Применив свой дар, я понял, что людей в подвале набралось много – настолько плотно витали чужие эмоции.