– Так ведь сами же сказали, погони нет! – все же заметно понизив голос, запальчиво заметила Настя.
– А если подоспеет?
Того, что преследователи внезапно свалятся нам на головы, я особо не опасался: Ди-Сы было велено караулить. Светке я об этом шепнул, а вот княжне говорить не стал.
Некоторое время мы сидели в молчании, но вскоре девочка снова не выдержала.
– Я пить хочу! – заявила она. – Можно воду призову?
– Ты что, никакой магии! – вскинулся я.
– Но я пить хочу! И еще… – Любомирская что-то шепнула на ухо Каратовой.
– Ну… – помедлив, покачала головой Светка. – Отойди в уголочек и присядь за камень… Или наверх выберись – только там холодно…
– Нет! – замотала головой княжна. – Я лучше потерплю!
– Смотри, нам тут долго сидеть!
– Я понимаю…
До рассвета, кстати, оставалось еще добрых семь часов.
Глава 17
в которой я вспоминаю друзей
и пытаюсь расставлять приоритеты
Часов в семь утра, когда рассветом наверху еще, что называется, и не пахло, а Любомирская уже вконец достала меня своими неисчерпаемыми детскими капризами, к нам снова наведалась Оши. Рассказала, что Юлька очнулась от наведенного сна, но Белый Центаврус успел отметиться и в пригородах Первопрестольной, так что мелкая теперь тоже сидит, не рискуя слить ненароком ни мерлина – в компании с Киром и серьезно раненым Даней Гагариным. Ну, как сидит: к ним в воронцовскую усадьбу пришла из Курляндии порталом Машка (ей, типа, можно), и сейчас «длинноножка» готовит манамобиль, чтобы отвезти всех в Москву, в кремль – сведения о том, что его белые стены способны сдержать эпидемию, вроде как, подтвердились.
Ну да с кремлем понятно, а вот с самой Муравьевой получалось более чем любопытно. С одной стороны, она была единственной из наших, кто словил коварный недуг, но в то же время – только Машка теперь могла свободно практиковать магию, за счет симбиоза с Оши.
А раз так, значит, по идее, должно получиться и у меня – с помощью уже своего фамильяра?
Впрочем, мне хватило ума не проверять эту идею на практике, не посоветовавшись сперва с духами:
– А вот скажите: у меня, часом, не выйдет тоже использовать магию по Машкиному образцу? – спросил я.
«Нет, Вова, что ты, даже не думай!» – тут же ответила Оши.
«Выйдет, сударь», – почти одновременно с ней бесстрастно заявил Ди-Сы.
– Хм… – нахмурился я. – И кто из вас двоих сейчас соврал? – осведомился, прекрасно, впрочем, понимая, что это точно не Оши.
«Простите, сударь, но мой ответ точнее, чем тот, что дала Одна Шестнадцатая, – невозмутимо ответствовал Ди-Сы. – Коли вы пожелаете действовать через меня, то наверняка сможете использовать магию. Однако только один раз. Сие же все равно будет ваша магия, не какая-то чужая, краденая, и проклятие Белого Центавруса неизбежно найдет вас по ней, да. И далее по части техник вы сделаетесь полностью от меня зависимы – как Мария Михайловна от Одной Шестнадцатой. Но единственная успешная попытка у вас всяко будет, так что я прав».
«По форме – верно…» – вынуждена была неохотно признать Машкин фамильяр.
– А вот по сути – просто издевательство! – едко заметила с камня Настя.
Княжна теперь тоже слышала «пауков»: еще пару часов назад я уговорил ее дать Ди-Сы доступ к сердцу – надеялся, что это девочку отвлечет и надоедливых жалоб от нее станет чуть меньше. Просчитался, конечно же. Нет, на какое-то время фамильяр Любомирскую и впрямь заинтересовал – так, она сходу пристала к духу с вопросом: что, мол, это у вас такое с правой передней лапкой, любезнейший?
«Молодой был, неопытный, – бросил ей Ди-Сы – после моего прямого приказа поддержать беседу. – Не знал, что некоторым магам, особенно – юным девицам – палец в рот не клади. Ну и вот…»
Как ни удивительно, Настю эта версия устроила.
– Да, – совершенно серьезно заявила она. – Тоже знаю парочку таких девиц! А магию творить откушенный палец вам не мешает?
«Ничуть», – заверил ее «паук».
– Ну, хвала Ключу!
Так они болтали еще минут пятнадцать, но затем дух девочке наскучил, и она вернулась к прежнему своему развлечению – компостировать мозги мне и Светке. Новую передышку нам принес лишь визит Оши. На время предоставившая Машку самой себе и не вынужденная сейчас вовсе уж разрываться, дух сама предложила княжне подключиться к беседе – Любомирская отказываться не стала.
Как бы то ни было, вот именно сейчас я был с Настей полностью согласен.
– Мало того, что издевательство, так еще и почти подстава! – угрюмо буркнул я. – Кстати, Ди-Сы, я же просил напомнить, чтобы я тщательным образом вас проинструктировал насчет ваших обязанностей!
«Вы сказали “когда вся эта история закончится”, сударь, – и теперь ничуть не смутился “паук”. – Но насколько я могу судить, ничего еще не закончилось. Напротив, по большому счету, все только начинается!»
– Если вас не стреножить, что-то непременно закончится, толком не начавшись! – хмыкнул я, где-то в глубине души даже восхищаясь изворотливостью духа. Если бы еще оная изворотливость не грозила в любой момент выйти мне боком! – Итак, слушайте приказ! – заявил разве что не с пафосом. – Отныне и навеки: все, что вы говорите и делаете – должно говориться и делаться в моих интересах! При этом, только я эти самые интересы определяю! Если мое мнение по тому или иному вопросу вам не будет очевидно – тупо уточните. Если времени на уточнение нет – исходите из общих принципов. А они таковы. Главный приоритет – жизнь, здоровье и вообще благополучие Светланы… – кивнул я на Каратову.
– Так, стоп! – вскинула голову моя подруга. – Стрéлок не переводим!
– …даже если сама она так не считает! – не дал ей прервать себя я. – Равно на первом месте – жизнь и здоровье моей сестры Юлии… – продолжил затем.
«Показатель благополучия в отношении Юлии Леонидовны в расчет не берется?» – деловито уточнил Ди-Сы.
– Что? – не понял я.
«Сударь, вы сказали, что мне следует заботиться о жизни, здоровье и благополучии Светланы Игоревны. А говоря о Юлии Леонидовне, упомянули только жизнь и здоровье, благополучие опустили. Кстати, что конкретно следует понимать под благополучием? Сие – понятие достаточно субъективное».
Ох!..
– Юлькино благополучие тоже! – бросил я. – И понимаем под ним отсутствие бед, неприятностей, огорчений… – принялся сердито разжевывать – одновременно и для духа, и для себя. – Успех в начинаниях. Материальный достаток – сюда же! О, астрал! – всплеснул я руками. – Ди-Сы, вы же не робот… не голем, управляемый мертворожденной программой! – поправился я. – Должны понимать подобные вещи!
«Моя клятва, сударь, предусматривает строго буквальное следование приказам хозяина, – степенно заметил на это «паук». – Минимум интерпретаций, никакой отсебятины! Те, кто мне ее такую навязал, наивно полагали, что сие – лучший способ держать меня под контролем. Как можете убедиться сами, они ошиблись. Но теперь уже ничего не поделаешь…»
– То есть, хотите сказать, что лукавым занудой вас сделали насильно? – усмехнулся я.
«Если позволите, сударь, “лукавого” оставлю без комментариев – ибо затрудняюсь что-то на сей счет сказать однозначно. А вот то, что вы поименовали занудством – да, прямо вытекает из условий взятой с меня клятвы».
– Что ж… Тогда сделаем так, – решил я. – В любом неясном случае – то есть, реально неясном, а не когда неопределенность высосана из пальца – просто задайте мне вопрос…
«Разрешите сразу же воспользоваться сим правилом, сударь: где пролегает граница между “высосанным из пальца” и “реальностью?”»
Любомирская сдержанно прыснула в кулачок.
– Твоего астрала! – недобро покосился я на девочку. – Есть же, в конце концов, вещи очевидные! Как-то: обнаружив у меня в руках готовую рвануть бомбу, следует не пытаться сбежать под надуманным предлогом, а спешно предупредить о проблеме и предложить решение! Или: узнав злодея, скрывающего свое лицо под маской – о котором я безуспешно гадаю, кто он таков – нужно, не мудрствуя лукаво, назвать мне его имя! Просто, блин, рассудите здраво! Сравните с прошлыми ситуациями – со временем их накопится с избытком! Если останутся сомнения – спрашивайте!