Дама удивленно обернулась к торговцу. Старый Ву откашлялся и смущенно пожал плечами:
- Я же говорил вам, щедрая и прекрасная, словно весенний рассвет, госпожа, что зверюшки… обучены разным вещам.
- Вы о таких не говорили, - покачала головой северянка.
- Нет? Но…
- Обезьяну мы не будем покупать! - твердо произнесла дама, подозрительно глядя на запертую дверь склада.
Девочка тут же скорчила унылую физиономию, достала из кармана гвоздик и принялась ковырять им в драгоценной раковине-хоолми. Старый Ву поспешил спасти свой товар.
Дама взяла девочку за руку, кивнула торговцу и вышла из магазина.
Старик с облегчением прислонился к прилавку, затем достал из угла кресло и устало опустился в него. Покачал головой. Поистине - сегодня день чудес! Все ведет себя не так, как должно. И клеймо Кейку - ну почему оно так мерцало? Ведь то действительно подделка, причем недавняя. И Сердце лахорга… Лед! Как такое может быть?
Он вздрогнул. Ему вдруг послышался чей-то сухой смешок. Торговец в страхе огляделся. Подбежав к двери магазина, он быстро запер ее на все засовы и опустил внутренние жалюзи. Когда магазин оказался полностью закрыт, старик несколько успокоился и решил заварить чай. Вскоре чай был готов и он позвал обезьян. Те выбрались - одна из-под прилавка, другая - из склада. Обезьяны уселись на прилавке, неподалеку от старика. Старый Ву мрачно на них смотрел и пил чай.
Обезьяны мрачно зыркали в ответ.
Старик отставил чашку и начал набирать злость. Через пару минут ее стало вполне достаточно.
- Что я скажу вашим семьям! - потрясая худыми руками с тонкой сеточкой вен, кричал Старый Ву. - Люди не хотят брать вас к себе! Вы слишком подозрительно себя ведете!
- А не надо нос постоянно щупать. Кто возьмет обезьяну с распухшим носом? - тихо пробормотала одна из обезьян.
- Что? Что ты сказал Амхин? - возопил старик. - Еще и неуважение к старшим?
Обезьяны мрачно и упрямо молчали.
Старик упал в кресло, достал из-за пазухи платок и вытер им пот со лба.
- Лапы подбери! - взревел он, ткнув рукой в сторону обезьяны по имени Амхин.
Та судорожно прижала к животу среднюю пару рук.
- Все катится с горы… - удрученно бормотал старик. - И еще вы не продаетесь! О чем думали ваши родители, когда зачинали вас? О том, что добрый Старый Ву будет всю жизнь кормить вас? Нет! Я отправлю вас обратно в горы, к семьям.
Он взял чашку и выпил чая. Чай оказался совсем холодным. Старик огорченно покачал головой. Еще и это! Столько неудачных событий сегодня. Обязательно произойдет что-то очень плохое.
Надо отдохнуть.
Спустя час Старый Ву сидел на крыше своего трехэтажного дома в западном пригороде Старого города Кинто. Многим не очень нравился этот район - слишком близки промышленные кварталы города, всего-то с пять-семь километров. Но старик привык к своему дому. Они были вместе долго, слишком долго, чтобы дом мог сменить хозяина.
Или чтобы Старый Ву смог бы отдохнуть в каком-то ином месте.
Тут он был дома. Так долго, как только помнил себя.
Он прижмурился, наслаждаясь тем, как закат неспешно заливает небо и облака багрово-фиолетовым. Было тихо, так тихо, как это бывает лишь летом на переломе периода Вечернего Волка, когда птицы еще не отошли от дневной жары, а люди уже закончили работу.
Кресло, в котором он сидел, расположилось под высоким деревянным навесом. Навес был похож на небольшое, и от того захудалое деревенское святилище, поставленное в честь местного ками. Впрочем, это и было святилище, - когда-то. Его давно не обновляли, и вряд ли хоть самый мелкий дух согласился бы явиться в нем. Ведь с того времени, как этот малый домашний храм был поставлен на крыше дома, прошли сотни лет. Храм пришел в негодность, да и Старый Ву не слишком жаловал обряды призыва духов. Изредка он сам назвал себя ками, и это было не слишком далеко от правды.
Старик поднял чашку с чайного столика, стоящего слева от него. Отпил немного, наслаждаясь слегка вяжущим вкусом свежего зеленого чая.
И - напрягся.
Второе кресло рядом с чайным столиком, которое пустовало столько, сколько он себя помнил, вдруг заскрипело под тяжестью тела. Кто-то негромко кашлянул.
Старый Ву обернулся. Рука с чашкой чая дрогнула. Он глядел долго, несколько минут, вспоминая и качая головой. Веря и не веря. Затем кивнул своим мыслям и опустил чашку на стол. Рука его почти не дрожала.
- Я чувствовал. Все это было не просто так. Я знал… - хрипло произнес он и прокашлялся. Продолжил. - Я едва не догадался.
- Стоило догадаться, - сказал тот, кто сидел слева и усмехнулся. - Полезно, если люди быстро узнают гостей.
Старый Ву ошеломленно качал головой.
- Может это лишь представляется мне? Верно, я сплю и вижу неприятный сон? Ведь ты не можешь быть тем, кого я знал так давно?
Его собеседник позволил легкой улыбке появиться на губах.
- А чего бы желал ты?
- Не знаю, - угрюмо проворчал старик и подвигал чашку с недопитым чаем по столу. - Я знаю, чего от тебя ожидать, и не знаю - чего от кого-то иного. Но ты… опасен.
Его собеседник искренне и громко рассмеялся. Умолк и холодно улыбнулся:
- Пора платить долги, мой древний друг. Когда-то я оставил тебя в живых и тем преступил волю призвавших меня. Это было трудно! Ведь я почти нарушил свое слово - ради тебя. И ты это знаешь.
Рука старого торговца дрогнула и драгоценный фарфор разлетелся осколками по керамическим плитам, устилающим крышу дома.
- Ты не очень сильно нарушил слово, - прошептал Старый Ву, - я не убивал людей.
- Да, ты этого не делал. Лично не убивал. Тогда. В отличие от всей твоей семьи и многих, очень многих сородичей. Ты не воевал с людьми - почему? Потому что знал - люди ваши родичи. Что именно от людей произошли вы и не так уж далеко разошлись ваши пути.