– Я тоже не могу разглядеть, – пожала Вера плечами. – Ишь, какие глазастые. Пошли уже вниз, пока я не умерла от жажды.
Спуск был намного круче подъема, и мы почти бежали вниз, иногда с трудом удерживая равновесие. Это, впрочем, даже развлекало, я, может, получил бы массу удовольствия, если бы не нарастающее внутри напряжение. Чем ближе была река, тем сильнее я тревожился, и, когда мы оказались у подножия холма, в голове отпечаталась совершенно ясная мысль: больше я ни на шаг не приближусь к проклятущей канаве.
Сергей уже несся с громкими воплями к воде, на бегу расстегивая пуговицы серого пиджака. Вера побежала было следом, но вдруг остановилась и вопросительно уставилась на нас с Ритой. Жена друга побледнела еще больше и сделала попытку спрятаться за моей спиной.
– Вы это чего? – подозрительно осведомилась супруга. – С какого это перепугу ты водобоязнью начал страдать? Когда меня в Сочи швырял, даже не морщился.
– Не знаю. – Я и сам не мог понять своего испуга, но зрелище бегущей воды повергало меня в дикий ужас. – Может, заболел, может, просто устал. Я вон там, под деревом посижу, в тенечке.
– И я, – пискнула Рита и, не дожидаясь меня, удрала через дорогу.
– Вы там ничего не курили ночью? Морды у обоих белые, глаза красные, и ведете себя как дебилы.
– Грибочки мы ели. Иди, милая, иди.
Нет, ну точно фигня нездоровая: стоило удалиться от песчаного берега на полсотни метров, и я ощутил значительное облегчение. Срочно на прием к психиатру.
Я сел на траву рядом с Ритой, и она тотчас оперлась о меня плечом. Вот еще странность: за столько лет знакомства мы с ней и десятком фраз не обменялись, а с сегодняшней ночи – как прорвало. И не только нас: в реке Вера, весело хохоча, брызгала водой на Сергея, а тот охотно отвечал ей, время от времени плюхаясь в серебристую воду, подобно маленькому бегемоту.
– Может, здесь воздух такой? – предположила Марго в ответ на мою мысль, высказанную вслух. – Сближает. Ой…
– Ты чего?
– Да так, ничего…
Но я же не слепой. «Ничего» выглядело так, словно Серега поцеловал Веру, а она при этом совсем не сопротивлялась. Удивительным было другое. Странно, но единственное, что я ощутил, – это слабый тупой укол. И все. Похоже, мир мало-помалу сходил с ума.
Ладно, массажист супруги: то ли турок, то ли армянин; знойный мачо с фигурой атлета. Хотя доказательств и не было, но там я мог, по крайней мере, понять. А вот флирт с толстым лысоватым Сергеем, которого Вера всегда презирала… Я хихикнул, не удержавшись, и Рита изумленно посмотрела на меня.
– Тебе весело? А я, честно говоря, подумала, ты немедленно побежишь колотить физиономию моему бегемотику.
– Успокойся, – похлопал я ее по вздрогнувшей ладошке, – никому ничего колотить я не собираюсь. Пока, во всяком случае. Видишь ли, Марго, есть у меня очень сильное ощущение некой хренотени, происходящей с нами, посему обращать внимание на такую фигню – понапрасну тратить драгоценные нервы.
– Да ну! – прищурилась она. – То есть, даже если они незначительно перепихнутся, ты не станешь понапрасну нервничать?
Я покатал эту мысль внутри черепа, оценивая вызванную ею реакцию. Поразительно! Никакой. Супруга представлялась абсолютно посторонним человеком, ну, как если бы я подобрал попутчицу по дороге. Нет, ситуации бывали разные, но в данный момент я не рассматривал возможного продолжения отношений с новой знакомой. Чертовщина какая-то! Наверное, просто очень хочу спать. Отосплюсь, дам Сереге в челюсть, Веру отправлю к мамаше, пусть повоюют.
Подошла моя неверная, стряхивая блестящие капли с изумрудных волос. Вид у нее был откровенно виноватый, но не слишком. Как обычно, когда жена ощущала за собой некие грешки, она решила первой пойти в наступление.
– Чего расселись? – нарочито грубо окликнула она, оправляя платье. – Так и будете ходить грязными как свиньи? Скоро вонять начнете. Вон уже… – потянула она носом воздух, и вдруг глаза ее широко распахнулись. – А чего это от вас обоих орхидеями пахнет? Терлись, наверное, друг о друга?
– А тебе этого очень хотелось бы? – внезапно вскинулась Рита и, поднявшись, сделала пару решительных шагов к Вере. – Не желаешь немного попридержать язычок?
Та попятилась. Открыла рот, потом медленно закрыла. Ее обычная красота как-то поблекла, стушевалась на фоне хищного очарования, исходящего от Марго. Блестящие волосы казались почти черными по сравнению с бледным лицом, где кармином выделялись пухлые губки, а сверкающие глаза наливались грозовой чернотой. Невзрачная мышка внезапно преобразилась в грозную женщину-вамп.