Кто-то хихикнул. Оказывается, подкралась Маргарита и внимательно выслушала весь этот чудовищный монолог, иронично покачивая головой во время особо забористых пассажей. По крайней мере, сейчас она продолжала кивать с очень серьезным выражением лица.
– Так поцелуйтесь же, дети мои, то есть – наши, – дополнила она мою мысль. – Благословляем вас. Плодитесь и размножайтесь.
Невзирая на общий сюрреализм происходящего, мой товарищ не растерялся: подмигнув мне, он схватил Веру за руку и потащил куда-то за дом.
– Куда это они? – поинтересовался я у хозяина.
– Дык, рукомойник там, – развел он руками. – Вам-то оно ни к чему, вон пахнете точно клумба, а им просто необходимо. Тут ишшо такое дело: вашим я вчера предложил походную одежонку, дабы хорошую не пылить и не рвать. Они согласились.
Только теперь я сообразил: Вера и Сергей расхаживали в плотных зеленых штанах, вроде как кожаных, и таких же коротких курточках. Как ни странно, но обоим шла перемена, даже толстый мой товарищ выглядел в этой одеже намного стройнее и моложе.
– Вот и вам хотел предложить. У меня ишшо имеется всякое…
– Нет, – не задумываясь отрезала Рита и провела ладонью по ткани своего костюма. – Не желаю терять последнюю связь с родным миром. Да и удобный этот костюм, хотя раньше, честно говоря, он был мне немного великоват. Спасибо, конечно, но – нет.
– Пожалуй, я тоже воздержусь от перемен. – Джинсы и ветровка показались мне такими родными, хоть обними и плачь. Обменять их – ну просто святотатство. – Лучше скажи: опасности впереди нет никакой? И куда нам вообще идти?
– Дык прямиком по дороге, – радостно рубанул воздух ладонью Подорожник. – Днем тут вообще опасности нет никакой, иди себе и иди, семки лузгай да ворон считай. А к полудню встретится вам ишшо один такой домик, там мой брат будет, старшой, Подорожником кличут. Вот он вам все окончательно и растолкует.
– Какое распространенное имя, – пробормотал я. – Нетрудно предположить, младшего тоже Подорожником зовут?
– Младший – это я, – поправил старик и лукаво ухмыльнулся, – а тот Подорожник – средний. У меня ж работа самая что ни на есть простая: встречай путников да разъясняй, куда попали, а вот у братьев посложнее. В общем, сейчас ваши друзья приведут себя в порядок, накормлю их – и в путь-дорогу. – Выпалив последнюю фразу, дедуган заторопился и едва не бегом скрылся в доме, выкрикивая своего пропавшего Егорку.
Мы с Ритой переглянулись.
– Ты зачем Серегу лупила? Можно подумать, тебе не все равно, чем они занимались.
– Для профилактики, – пожала она плечами и отбросила волну черных волос за спину, вызвав у меня взрыв сексуального желания, – пусть знает, кто в доме хозяин.
Ты лучше объясни, почему дед нас кормить не желает? И еще, почему я и сама есть не хочу. И пить. А ведь уже сутки прошли.
– Да и прочие физиологические потребности никто не отменял. – Мы переглянулись. – Может, здесь все по-другому?
Ответов не было. Старик определенно чего-то недоговаривал, а других источников информации не было. Да и наступающая апатия не слишком способствовала поискам истины. Поэтому мы просто сели на лавку рядом с нахохлившейся птичкой. Рита опустила голову мне на плечо и начала подремывать, когда двери домика открылись и Подорожник вывел наших (или уже нет?) супругов. Кроме новой одежды, дед снабдил постояльцев крепкими полусапожками и рюкзаками, где, очевидно, хранились личные вещи. Теперь Вера окончательно превратилась в очаровательного эльфа-хиппи, а Сергей напоминал мудрого гуру.
Подорожник пошептал каждому что-то на ухо, а потом подошел к нам, нащупывая на поясе продолговатый тряпичный мешок. Пошарив внутри узловатыми пальцами, он извлек из него два кожаных медальона на толстой черной нити и протянул нам.
– Вот, в дорожку… Берите, берите, пригодится.
Поскольку причин отказаться не было, мы взяли подарки, и я помог Марго повесить украшение на шею.
– Во-от, теперь ты. Хорошо. Не, я, конечно, от сглаза или лиха большего не могу, но по мелочи – завсегда. Носите на здоровье. Вы уж извините, если че не так, помог, как смог. Счастливого пути и светлой звезды.
Пока мы спускались по склону, я несколько раз обернулся: старик продолжал стоять у открытой калитки, махая поднятой рукой. Когда мы оказались у подножия холма, я последний раз взглянул на Подорожника, и мне показалось, будто у его ног появилось нечто, напоминающее спутанный клубок шерсти.
Главная дорога огибала горку и убегала прямиком в пологую низину, поросшую серебристой высокой травой, напоминающей ковыль, виденный мной в каком-то заповеднике. Среди гибких блестящих стрел торчали высокие сухие стебли с ярко-синими цветами, похожими на звезды. Повсюду деловито-оживленно жужжали огромные полосатые насекомые, выглядевшие как шмели-мутанты. Их гудящая идиллия иногда нагло нарушалась дерзкой пестрой птахой, прореживающей ряды работяг и спешно удирающей прочь.