– Разумеется, сэр.
Прошло, как ему показалось, не более пяти минут, и у его двери прозвучал мелодичный звонок.
– Заходите, – сказал он.
Дверь была уже настроена на индивидуальные особенности его голоса.
Как только он произнес: «Заходите», послышались слабые щелчки в реле замка, и дверь начала медленно открываться; за ней стоял робот, держа в своих металлических руках целую груду рулонов, очевидно, с микрофильмами.
– Вы заказывали материалы для чтения, сэр?
– Спасибо. Оставьте их, пожалуйста, вот здесь, возле просмотрового устройства.
Как только робот вышел из номера, Эвинг из груды рулонов вытащил наиболее массивный. «Земля и Галактика» – так назывался этот микрофильм.
Ниже мелким шрифтом было написано «Исследование в области взаимоотношений с колониями».
Эвинг одобрительно кивнул. «Это подходит», – сказал он себе. Прежде чем приступить к делу, надо как следует изучить вопрос. Насмешливый Роллан Фирник с Сириуса, вероятно, умышленно принизил силу Земли. Он почему-то не показался человеком, заслуживающим доверия.
Эвинг вставил микрофильм в просмотровый аппарат и включил его.
Послышался привычный щелчок. Аппарат был такого же типа, как и на Корвине, и у Эвинга не возникло никаких сложностей с управлением. Он подрегулировал освещение экрана. Появился титульный лист, и через мгновение оптика аппарата сфокусировала на экране четкое и яркое изображение.
«Глава первая, – прочитал Эвинг. – Ранний период экспансии».
– Ну что ж, начнем! – подбодрил он самого себя и принялся читать.
«Можно с уверенностью сказать, что эра межзвездного освоения началась в 2560 году, когда усовершенствование искривляющего пространство привода сделало возможным…» Дверь снова тихо зазвенела. Эвинг недовольно оторвался от экрана. Он не ждал посетителей и ни о чем не просил персонал гостиницы.
– Кто там?
– Мистер Эвинг, – раздался знакомый голос, – можно войти? Мне хотелось бы поговорить с вами. Мы уже встречались сегодня в здании космопорта.
Эвинг узнал голос. Он принадлежал безухому землянину в бирюзовом хитоне, который посмеялся над Эвингом в космопорте. «Что ему нужно от меня?» – удивился Эвинг.
– Хорошо, – громко сказал он. – Заходите!
Дверь повиновалась этому распоряжению.
3
Это был худой, болезненный и хрупкий на вид мужчина. Эвингу даже показалось, что хороший порыв ветра мог бы разнести его на множество кусочков. Он был ростом не более полутора метров, бледный, с восковой кожей, большими серьезными глазами и тонкими безвольными губами. Свод его черепа был совсем лысым и слегка лоснился. В его кожу на руках и ногах были имплантированы бриллиантовые кулоны, покачивающиеся при каждом его движении.
Землянин с изысканной чопорностью пересек комнату и подошел к Эвингу.
– Надеюсь, я не потревожил вашего уединения, – произнес он полушепотом.
– Вовсе нет! Может быть, вы присядете, – предложил Эвинг, пытаясь унять свое раздражение.
– Я предпочел бы постоять, – ответил землянин. – Таков наш обычай.
– Как вам будет угодно.
Глядя на этого нелепого землянина, Эвинг вместе с любопытством испытывал и глубокое отвращение. На Корвине всякий, кто облачился бы в такой клоунский наряд, подвергся бы язвительным насмешкам.
Землянин натянуто улыбнулся.
– Меня зовут Сколар Майрак, – сказал он. – А вы Бэрд Эвинг с планеты-колонии Корвин, не так ли?
– Правильно, – кивнул Эвинг.
– Мне очень повезло, что я повстречался с вами в здании космопорта сегодня днем. По-видимому, первое впечатление, которое я произвел на вас, было неважным. Наверное, я показался вам легкомысленным. Я хотел бы попросить у вас прощения за это, колонист Эвинг. Я должен был сделать это еще там, в здании космопорта, но мне помешал этот орангутанг c Сириуса, который завладел вашим вниманием прежде, чем я смог заговорить.
К своему удивлению, Эвинг заметил, что землянин говорит без всякого акцента, который, как ему показалось раньше, был характерен для жителей Земли. Но что, однако, нужно этому фатоватому коротышке?
– Совсем наоборот, Сколар Майрак, совсем наоборот. Не надо никаких извинений. Я не сужу о человеке по первому впечатлению, особенно на чужой планете, где обычаи и образ жизни мне не знакомы.
– Отличная философия! – печальное лицо Майрака прояснилось. – Однако вы выглядите настороженным, колонист Эвинг. С вашего позволения я хотел бы несколько уменьшить нервное напряжение и дать вам возможность расслабиться.
– Расслабиться?
– Просто небольшая коррекция вашего нервного состояния. Здесь, на Земле, мы неплохо овладели подобными приемами. Вы разрешите?
– Но что это означает в действительности? – с сомнением в голосе спросил Эвинг.
– Мимолетный физический контакт и ничего больше. – Майрак просительно улыбнулся. – Для меня нестерпимо видеть человека в таком ужасном состоянии – это причиняет мне настоящую физическую боль.
– Вы возбудили мое любопытство, – улыбнулся Эвинг. – Ну что же, давайте, поработайте надо мной.
Майрак легким шагом приблизился к Эвингу и приложил ладони к шее скептически усмехающегося космонавта. Эвинг инстинктивно замер.
– Спокойно, колонист, – пропел Майрак. – Пусть ваши мышцы расслабятся. Не сопротивляйтесь мне. Расслабляйтесь…
Тонкие, как у ребенка, пальцы землянина без предупреждения сдавили кожу на затылке Эвинга у самого основания черепной коробки, и ему вдруг показалось, что в его глазах вспыхнул яркий свет. Все это длилось не более одной десятой доли секунд. Внезапно ему стало легко, будто гора свалилась с плеч, будто он разом стряхнул с себя все то напряжение, которое накапливалось в нем в течение целого года.
– Это чудо! – восторженно воскликнул он.
– Мы умеем искусно манипулировать нервными узлами. В неумелых руках исход подобной операции мог бы быть фатальным, – улыбнулся Майрак. – В руках такого профессионала, как я, тоже все могло бы закончиться фатально, но только в том случае, если бы это входило в мои намерения.
Во рту у Эвинга пересохло.
– Можно задать вам нескромный вопрос, Сколар Майрак? – спросил он.
– Конечно.
– Ваша одежда и украшения… все это принято здесь, на Земле, или это просто ваша личная причуда?
– Ну… как вам сказать. Это самовыражение, характерное для нашей культуры. Мне очень трудно объяснить вам… Люди моего склада и наклонностей одеваются подобным образом, другие одеваются иначе, в зависимости от настроения. Мой внешний вид показывает, что я сотрудник университета или института.
– Значит, Сколар – это ваше звание?
– Не только. Это и мое имя. Я сотрудник Института абстрактных знаний города Валлона.
– Признаюсь в своем невежестве, – пожал плечами Эвинг. – Но я ничего не знаю о вашем институте.
– Вполне понятно, – кивнул землянин. – Мы не стремимся к известности.
– На мгновение Майрак впился взглядом в посланца Корвина. – Тот, с Сириуса, который вас увел, можно узнать его имя?
– Пожалуйста. Это не секрет. Он назвался Ролланом Фирником, – ответил Эвинг.
– Это особо опасный тип. Мне известна его репутация. Однако перейдем к делу, колонист Эвинг. Вы не могли бы выступить в Институте абстрактных знаний в начале будущей недели, в любое удобное для вас время?
– Я? Но я не ученый, Сколар. Я даже не знаю, о чем мне говорить.
– Вы прибыли из колонии, причем такой, о которой никому из нас ничего не известно. Вы сами по себе представляете бесценный источник информации.
– Но я совершенно не знаю этого города, – возразил Эвинг. – Я даже вряд ли сумею отыскать ваш институт.
– Мы позаботимся, чтобы доставить вас на место. Собрание состоится, если вам удобно, ну… скажем, в четвертый день следующий недели. Вы согласны?
На некоторое время Эвинг задумался. Вот первая возможность поближе познакомиться с земной культурой. Ведь ему нужны более обширные и глубокие знания о Земле, чтобы найти средства для спасения его родной планеты от уничтожения пришельцами-варварами.