Выбрать главу

Ян, вооружившись мечом и кинжалом, осторожно шел по своим следам, чтобы проверить, нет ли за ними погони. Пройдя с полкилометра, стараясь держаться тени и постоянно прислушиваясь, он вдруг услышал ржание коня. Беглец отошел за ствол толстого дерева и стал ждать. Вскоре на дорожке показался маленький, но хорошо вооруженный отряд. Впереди верхом ехал смутно знакомый человек. Он выглядел очень настороженным и как будто прислушивался к чему-то. Когда его конь проходил мимо, всадник шепнул какое-то слово и спустя мгновение, весь побледнев, обернулся, будто шаря вокруг глазами. Затем крикнул следующим за ним войнам:

- Он где-то здесь! Будьте внимательны!

Ян понял, что медлить нельзя. Это, наверняка, поисковый маг, владеющий, по крайней мере, несколькими «словами», и если не остановить его сейчас, он легко справиться с беглецом. Всадника сдерживало от нападения только то, что он не видел соперника среди густых зарослей. Ян негромко, но, вкладывая достаточно силы, чтобы обездвижить человека, сказал: «си-на-сэйс». Всадник так и остался неподвижно сидеть на идущей по инерции лошади, а для беглеца мгновения растянулись в один тягучий поток. Сейчас от быстроты и ловкости зависела не только его судьба, но и жизнь ребят, оставшихся в лагере.

Он кинул в сторону какую-то подвернувшуюся палку, имитируя движение в кустах, а сам отступил в другом направлении. Ян не боялся сразиться с конными вонами, но лукам или арбалетам, если таковые окажутся у противника, ничего не мог противопоставить на открытом пространстве. Поэтому, единственной его возможностью было заставить преследователей спешиться в чаще и не давать им прицелиться. Беглец понял, что, скорее всего, остальные воины были из «рожденных» крестьянских детей и на них его чары не подействуют, а опосредованных способов сражаться, таких как вызывание огня или воды с ветром, он не знал. Так что приходилось рассчитывать только на свои физические возможности.

Как и предполагалось, ближайший всадник подогнал коня к чаще и спешился, чтобы не ломать ноги животному. Ян бросил камень еще дальше от себя, очень удачно сымитировав шум убегающего человека. Еще два война сошли с коней и проследовали за первым в кустарник. Беглец благодарил судьбу, что встреча с отрядом случилось на краю чащобы. Последний конный, подъехав, остался в седле и стал осматриваться с взведенным арбалетом в руках.

Ян не знал, что делать. Напасть он не успевал, а преследовать, ушедших на его поиски в лес, боялся, так как легко мог получить арбалетный болт в спину. Однако фортуна опять была благосклонна. Всадник, услышав удаляющиеся шаги приятелей, посчитал, что противник дает деру, и, опустив оружие, повернулся к одеревеневшему магу, чтобы хоть как-то помочь тому. Этого Яну было достаточно, чтобы подскочить к лошади и резануть мечом по сбруе, удерживающей седло и стремена. Расчет оказался верным, и всадник кулем повалился на землю, издав громкий охающий звук. По завершении его падения, беглец уже стоял над ним, уперев клинок ему в грудь. Воин, видя свою беспомощность, отбросил арбалет в сторону. Ян, довольно ухмыльнувшись, ударил лежащего по сонной артерии, убедился, что тот обездвижен, подхватил арбалет и скользнул в чащу.

Беглец старался двигаться, пусть и медленно, но бесшумно. Громкий «ох» приятеля, скорее всего, насторожил тех, кто был в лесу и те могли вернуться обратно. Вскоре Ян услышал треск веток, и смог неожиданно напасть на ломящегося сквозь кусты первого солдата, выключив того одним ударом. Ян только удивлялся, откуда у него сохранились навыки странной борьбы, которые в экстремальной обстановке сами воспроизводились его телом.

Оставалось еще два бойца. И здесь удача начала ему изменять. Оказалось, что один из них сумел подойти довольно близко, пока беглец разбирался с первым. Ян старался понапрасну не убивать людей, но не мог адекватно контролировать «эффективность» своих ударов. Поэтому приходилось проверять, шевелится ли поверженный человек после удара или нет. В тот момент, как он склонился над солдатом, Ян боковым зрением заметил надвигающегося на него человека с поднятым для удара мечом в руках.

Пока голова удивлялась, тело стало действовать само по себе, мгновенно уходя с линии поражения. Но совсем удара избежать не удалось: меч задел кончиком его бедро, оставив довольно длинный порез. Ян на ходу вытащил клинок и, перегруппировавшись, встретил противника лицом к лицу, когда тот развернулся для повторного удара. Воин был явно удивлен тем, что его очевидная жертва вдруг оказалась в полном вооружении у него за спиной, но бой принял сходу. Беглецу же было не до размахивания мечом, так как он знал, что где-то сзади еще один соперник, а силы уже стали убывать от сильной кровопотери. Поэтому Ян, не мудрствуя лукаво, просто выбил меч из рук война своим фирменным приемом и шибанул того в лоб гардой.

Рассматривать, убил ли он своего соперника или просто оглушил, не пришлось, так как левое плечо обожгло сильным ударом, повалившим его на землю. К счастью, он упал рядом с заряженным арбалетом, так что когда услышал шум ломящегося через кусты человека, успел повернуться и выпустить стрелу в упор. В результате, на него повалился еще кричащий и совсем свеженький труп. Яну еще повезло, что, валясь по инерции, солдат не продырявил его мечом, который держал в руках.

Солдаты были обездвижены, но Яна мучила мысль, что он слишком мягко остановил волшебника, и скоро тот сможет опять двигаться. Беглец попытался встать, но его пронзила боль в плече – арбалетный болт прошил мышцу насквозь, и левая рука висела, как плеть. Через несколько мгновений колокольного звона в голове, Ян все же обнаружил себя стоящим и опирающимся на ствол дерева. Он начал свой долгий, пятнадцатиметровый путь на опушку леса. Беглец шел, придерживаясь правой рукой за деревья, подволакивая ногу и оберегая левое плечо от ударов веток. Зелень листвы все больше сливалась в глазах в один мутный, покачивающийся поток. Наконец он увидел свет впереди. Это был край дороги, с которого он только что, но будто вечность назад, зашел в лес.

И вот они встретились – два мага недоучки, владеющие какими-то «словами»-подачками и оба еле передвигающиеся. Но, если Ян стремительно терял силы, то его противник наоборот, столь же стремительно возвращал их себе. Судьба одновременно дала им шанс, и они оба использовали его, произнеся каждый свое «слово» и вложив в него все силы, какие имелись на этот момент.

Результат оказался ужасным для обоих. Если Ян, понимая, что это его последняя возможность обезвредить врага, остановил тому сердце, то у его противника нашлось лишь «слово», лишающее зрения. В этом профессиональном «слове» был свой смысл. Оно было почти безопасно для знающего нужное «противоядие» мага, который мог легко восстановить свое зрение. Зато не знающий заклинания терял почти все свои магические способности, так как действие произносимых заклятий зависело от визуальной концентрации на предметах, на которые они направлялись.

Плывущая, нечетко воспринимаемая реальность в одно мгновение сменилась полнейшей темнотой в глазах Яна, когда он из последних сил шептал свое останавливающее слово в сторону замеченного им мага. Он так ничего и не понял. У истощенного последним усилием сознания не осталось никаких ощущений, кроме боли, и оно провалилось в спасительное забытье…

***

…Шорох какого-то зверька… где-то шелестит ветер… вот скрипнула половица… Ян открыл глаза. Ничего не изменилось. «Как странно» - никогда еще он не открывал после сна глаза и не мог при этом ничего рассмотреть. Неужели такая темная ночь? Он попытался привстать и в глазах вспыхнули зелено-желтые сполохи боли, пронзившей плечо. Сознание опять погрузилось во тьму неясного бреда...