- Конечно, милая моя! Да для меня никого другого и не существует! Ты пойми, это был не я. Я не больше сопереживаю Яну, чем ты сейчас.
- И все-таки, это была часть тебя и меня… - Лэя долго молчала и сказала. – Нет, не обещай мне ничего, так же как я не буду обещать тебе – это глупо. Мы или нужны друг другу, или нет. И все обещания и клятвы только будут портить отношения. И потом, я надеюсь, у нас впереди не одна сотня лет – мало ли что с нами еще случиться…
- А что может случиться? – удивился Женька.
- Откуда я знаю, если и себя вспомнить не могу?
- Да уж, проблемка! Но мне кажется, мне на ближайшую сотню лет одной тебя достаточно будет! – рассмеялся облегченно Женя, видя, что его ласковый ангел отошел от приступа праведной ревности и стал по-прежнему весел. – Давай, досматривай историю про Яна.
Лэя снова не удержалась от слез, когда сопереживала с Яном его уход от заботливых Саш.
- Ты все-таки любишь меня. Как же ты в шкуре Яна слепой прошел такое огромное расстояние, следуя зову сердца? – осторожно комментировала она своими мыслями воспоминания о Яне.
Хотя, чего было спрашивать? Ян был даже где-то умиротворен – ведь он делился с детьми впечатлениями о непонятных волшебных воспоминаниях, и это делало счастливыми, как маленьких слушателей, так и рассказчика.
- Я не представляла раньше, каково быть слепым, - тихонько призналась Лэя.
- Я тоже, - согласился Женя. – Это совсем другой мир, и необязательно худший, чем наш. Ты права в том, что теперь, пройдя через смерть и слепоту, мы лучше будем понимать обделенных и страдающих людей.
- Слушай, тот маленький человечек говорил, что в этом мире время идет в десять раз быстрее, а ведь я сюда попала спустя почти десять дней по внешнему времени. Значит, для тебя прошло три месяца. Что-то не увязывается.
- Да нет, все правильно. Я больше месяца прорабствовал до своей смерти в пустыне. Потом провалялся там еще столько же, пока меня кто-то не закопал. Я, вернее, Ян слышал, что человек, чтобы снова реинкарнировать в зиндане, должен быть обязательно предан земле, ну может быть, воде. Или другой вариант – может быть, этот мир придерживает душу где-нибудь перед новой инкарнацией неопределенное время. В общем, во второй раз мы с тобой почти одновременно появились в зинданах и сразу почувствовали друг друга.
- Все-таки я не зря за тобой пошла! – довольно улыбалась прекрасная фея. - Без нашей встречи ты мог бы тут годами шататься, пока твоя душа не всплыла наружу.
- Да уж, если не жизнями! – Женьку аж передернуло от такой перспективы. – Да и что бы я смог без слияния наших душ?
- А очень обязательно тебе спасать этот мир сейчас? Может, пойдем домой? Туда, куда мне нужно уйти, – спросила его осторожно Лэя, сама понимая, что так просто отсюда ее настырная половина не уйдет.
- Я хочу понять, что здесь происходит. Ведь если сейчас уйти, все останется на прежних местах. Тогда, что станет со всеми заблудшими здесь душами? Этот мир огромен и совершенно непонятно, как устроен.
Затем Женя вспомнил, что Лэя еще задолжала воспоминания о Моа, и они вместе просмотрели короткую жизнь пиратши. Как бы то ни было, они были снова вместе. Многое оставалось неясным, но Лэя высказала надежду, что все окончательно всплывет у нее в сознании, если она сможет удрать отсюда туда, где было ее настоящее место. Вспомнив о своем уходе, прекрасная фея виновато посмотрела на Женю и осторожно спросила:
- Ты не обидишься, если я сейчас попробую уйти? Мне… вернее нам это очень нужно. Поверь…
- Зачем ты спрашиваешь – удивился новоявленный спасатель миров. – Ведь я чувствую тебя почти как самого себя. Иди, я знаю, что это необходимо.
Но сколько Лэя не сосредотачивалась на том зове, который буквально переполнял ее сущность, что-то ей мешало.
- Нет не сейчас, - произнесла спустя некоторое время по-прежнему радующая своим присутствием Женю, девушка. - Вообще, если там время течет в десять раз медленнее, то часто это делать даже не стоит и пытаться. Я не чувствую никакой угрозы, значит, наверно так и должно быть.
- Да, здесь я думаю даже день или два ничего серьезно не решит, - поддакнул ее «супермен», несколько опасающийся остаться один на один с этим таинственным местом.
- Давай, сначала подумаем: что мы выяснили о мире, пока жили в нем? - предложила Лэя, и ее не так чтобы очень смелая половина нахмурилась, вспоминая Янову жизнь:
- Первый раз я не помнил о себе ничего конкретного, и меня сразу прозвали новеньким, то есть впервые пришедшим в этот мир. Во второй раз я почему-то помнил почти все, что со мной случилось в первой жизни и это удивляло всех, так как обычно пришедшие помнят только некоторые детали из прошлой жизни, но ничего конкретного. Еще одна странность была во второй раз. Мы с Сашами втроем почти одновременно появились в зиндане. Такого случая никто не мог припомнить. Хотя есть сомнение, что они раньше тоже появлялись вдвоем, но это только догадки.
- Такое впечатление, что мир активно участвует в таких процессах. Разве такое возможно?
- Почему бы нет? Если этот огромный монстр может стирать и возвращать память пришедшим, как ему вздумается, то почему бы ему не иметь хотя бы зачатки самостоятельного и активного мышления? Но скорее всего он настроен действовать в пределах заложенных в него правил, однако внутри этих программ он может выдумать что-то и свое. По крайней мере, мне хочется в это верить, иначе я, ни себе, ни другим, здесь пропавшим, не завидую. Во всяком случае, механизм захоронения и реинкарнации в зинданах точно запрограммирован в нем. Как и стирание или изъятие памяти на время пребывания здесь «пришедших».
- Получается, что в этом мире осуществлена попытка воплощения колеса Сансары: бесконечных перевоплощений или реинкарнаций? – спросила Лэя.
- Только кармы не хватает! – хмыкнул Женя. – Кстати, из-за этого колеса Сансары, как ты выразилась, мне и не нравиться этот мир. Что-то здесь не так как должно быть. Помнишь, что нам обещал этот ангел-зазывала в мире тухляков?
- Да, он обещал острых ощущений, таких как на Земле. Что мы забудем, откуда пришли, и все переживания будут настоящими, - старательно вспоминала Лэя рекламу, проведенную ей плюгавеньким человечком в баре, и добавила. – Если бы еще вспомнить, о какой Земле шла речь. У меня с ней нет никаких ассоциаций.
- Знаешь, судя по нашему меняющемуся облику здесь все сложнее. Но ты права, вроде бы все в словах того коротышки было правдой. Для нас, в принципе, так и произошло, мы вспомнили что было до нашего вхождения в мир, но вспомнили «насильственным путем» разрушив связи, удерживавшие нас здесь. Но для других-то эти обещания обернулись лживой ловушкой. Пришедшие забыли и себя и все остальное, крутясь в этом колесе перерождений, вместо того, чтобы вспомнить прошлую жизнь и оценить все перипетии, случившиеся с ними в этом мире.
- Но если бы они вспомнили и вышли отсюда, мир перестал бы быть тайным! – засомневалась Лэя.
- Необязательно. Достаточно было бы стереть у них все знания о самых характерных опознавательных приметах, и пусть гуляют на все четыре стороны! – возразил задумчиво Женя.
- Значит, мир захватывает души и крутит их в себе. А какой ему в этом смысл?
- Мне кажется, мы несем с собой впечатления – свежую кровь, так сказать. Вспомни: пиратше сохранили все твои умения и даже воспоминания о жизни, кроме конкретных знаний о людях и событиях. Кроме того, каждый из нас привносит немало душевной энергии, которую здесь успешно используют маги.
- Я мало с ними сталкивалась. На пиратском острове их не любили и, кажется, просто избавлялись от таковых, - призналась Лэя в своей неосведомленности.
- Немного и потеряла. В среднем весьма неприятные типы. Хотя, надо признаться, и Ян баловался колдовством, правда, в ограниченных тремя словами пределах.
- Да уж, сколько душ отправил на тот свет? – насупилась его ангелоподобная половина.
- Да не на тот, а в зиндан! – попытался оправдываться Женька.
- Сам же сказал, что они все забывают в зиндане! Знаешь, это, может быть намного хуже, чем «умереть» и оказаться выкинутым из этой системы.