— Я подумаю, — сказал Салаватов.
— Думайте, конечно. То есть мне не надо за вас Ройтмана просить?
— А вы будете?
— Ну, я же обещал.
— Хорошо, — сказал Руслан Каримович, — я подпишу согласие… в Центре.
— Тогда у меня к вам еще одна просьба. Руслан Каримович, мы канву событий знаем, состав участников знаем, но нам хотелось бы уточнить некоторые детали. Поэтому, чтобы нам вас больше к нам не таскать или почти не таскать, не напишите ли вы нам сочинение тысяч этак на двадцать печатных знаков?
— Тема сочинения «явка с повинной», — прокомментировал Венгер.
— Нет, Кирилл Васильевич, ну, что вы! — возразил Нагорный. — Какая тут «явка с повинной»! Ну, мы же честные люди. Тема сочинения «чистосердечное признание». Время у вас будет, Руслан Каримович, они никогда сразу психокоррекцию не начинают. Да и обследование тоже. Так что завтра-послезавтра займитесь, пожалуйста. Устройство связи у вас будет, они внутренние кольца выдают. С Генпрокуратурой прямая связь. Ну, что я вам говорю, вы сами все прекрасно знаете. Можете прямо мне отправить, можете через Ройтмана передать. Как хотите.
— Вам мало? — угрюмо сказал Салаватов.
— Руслан Каримович, ну я же не заставляю. Не хотите писать сочинение, ну, приедете к нам еще пару раз. Под конвоем. Евгений Львович, конечно, ругаться будет на то, что мы беспокоим пациентов в сложный период психокоррекции, но что поделаешь: вопросы остались, а спрашивать мы больше не имеем права. Сегодня не имеем. Есть, конечно, вариант не ехать в Центр, не писать сочинение, остаться у нас и продолжить завтра. Как вы на это смотрите?
Салаватов вздохнул.
— Ладно, напишу.
— Хорошо, тогда я звоню Ройтману. Или устали? При вас звонить?
— Звоните, — кивнул Салаватов.
— Только «Е2» не обещаю, это не реалистично. На «Е3» попробую уговорить. Громкую связь включить?
— Да.
— Евгений Львович? — сказал Нагорный. — Вы еще на работе?
— Да, Саша, — зазвучал голос Ройтмана, — честно говоря, ждал твоего звонка.
— Вообще-то, у нас громкая связь. И напротив меня сидит ваш будущий пациент, который нам очень помог.
— Один пациент?
— Пока да.
— А то вся Сеть гремит на тему «облавы в городе». Я ничего лишнего не сказал?
СДЭФ Салаватова впервые ожили после БП. На словах «облавы в городе» вверх взметнулся пик.
— Да, нет, нормально, — сказал Нагорный.
— Ваша работа? — спросил Ройтман.
— Наша.
— Там написано: «Совместная операция Генпрокуратуры и СБК».
— СБК в последний момент подключилась.
— Понятно. Сколько нам ждать пациентов?
— Восемнадцать человек.
— Какой блок?
— «Е5».
— Побойся бога! На «Е5» столько комнат нет. «Е» вообще блок маленький. Они все по одному делу?
— Да.
— Тогда их вообще нельзя в один блок. С сегодняшним взрывом это связано?
— Да.
— Тогда исполнителей можно на «D», — вздохнул Ройтман. — Двух человек разместим: «D4», «D5».
— «D3», — подсказал Нагорный.
— Ну, за очень хорошее поведение. Понимаешь, Саша, у меня же особое отношение к обоим: и к Леониду Аркадьевичу, и к Анри.
— Евгений Львович, наши личные чувства не должны отражаться на работе.
— Да, конечно. Но отражаются. У нас на «F» сейчас свободно. Можно шесть человек разместить.
— Ну, вот. Уже девять. И четыре блока на «Е».
— Какие четыре?
— «Е2», «Е3», «Е4» и «Е5».
— Саша! Ну, о чем ты! Я что их на «Е2» с фальсификаторами голосований помещу? Это абсолютно мирная тихая публика. Затюкают! Все-таки облегчая участь одному, мы не должны отягчать участь другому.
— Да там у многих участие на уровне кухонных разговоров.
— Саша, кухонные разговоры неподсудны. Кухонные разговоры — это вообще не к нам. Это даже не к Старицыну.
— Ну, не совсем кухонные разговоры. Планировали, организовывали, голосовали за теракты, вместе принимали решения.
— У вас, что там заговор с целью свержения власти?
— Да.
— И на «Е2»?
— Ладно с «Е3». На двенадцать человек есть места.
— Остальных придется в другие города отправлять, — сказал Ройтман. — Причем не близко. В маленьких городках «Е» нет. Закрытые Центры и то не в каждом городе. И до «С». Так что километров за пятьсот, а то и тысячу.
— Я давно говорил, что блоки надо разделить на подблоки. Когда большая орггруппа всякий раз у нас проблемы.
— Большая группа — это экзотика. Тем более на «Е». С легкими блоками проблем нет — ну, дома подождут своей очереди. Пригласим. А на «Е5» это не пройдет. Отпускать домой нельзя. Не в тюрьме же держать по несколько месяцев! И делить блоки нельзя. Маленькие помещения очень давят на психику.