— Ну, говори, раз пришла, — милостиво разрешил я.
— Знаешь, Родригесы скоро устраивают бал… — Эмма стрельнула глазами и посмотрела на меня ТАК, одарив улыбкой завзятой совратительницы, что я чуть не подавился.
Стоп! Это что-то новенькое!
Спиной почувствовал ревность стоящей сзади компашки старшекурсников. Они видели, КАК она смотрела. А еще почувствовал внимание многих людей вокруг, вроде занимающихся своими делами, но… С оглядкой на нас. «Эмма Долорес зажигает с Шимановским? Это интересно!»
Я нервно сглотнул. Как бы про себя не поносил эту соску, а от ее взгляда все равно прошиб пот. Быстро взял себя в руки, но сознание отложило: я также чувствителен к ее магии, как и все вокруг. Секс-бомба, блин!
— Понимаю, мы с тобой немного из разных кругов общения, и почти не знакомы… — мило щебетала она, скромненько опустив глазки. — Так может давай познакомимся поближе? Ты парень неплохой, самый серьезный из всей нашей группы…
Нет, она на самом деле секс-бомба. Половина учащихся юношей этой школы стелятся штабелями, чтоб обратить на себя «высокое» внимание, и не потому, что у нее крутой папа. А половина лохудр писают кипятком от зависти и ненависти, эдакой, присущей лишь слабому полу мелочной ненависти к той, кто красивее тебя, или лучше в чем-то чисто женском. И Эмма этим активно пользуется. Тем, как выглядит. На это её скромного умишки хватает. Иначе говоря, она — местная звезда, и ей плевать на тех, кто ее таковой не считает.
Только я, вот, не считаю. А еще, я реально смотрю на вещи, причем делаю это параллельно и независимо от потока сознания, управляемого тем, что находится в штанах. Потока, заставляющего в данный момент пялиться на нее, пуская слюни, и остро реагировать на ужимки, коими она доводит мальчиков до безумия. Это не потому, что я такой весь из себя умный и сдержанный, умеющий контролировать сознание даже в моменты гормонального выброса. Это — защитная реакция, рефлекс, вбитый кулаками тех, кто не хочет меня здесь видеть, для которых я — пустое место, груша для битья, кто с удовольствием подставит меня в глазах однокурсников и администрации. Без этой реакции я бы уже давно учился где-нибудь в другом, более спокойном и менее престижном месте. То есть, я, как и все, оценивал ее фигуру, млел от глубины антрацитовых глаз, шелковистости смуглой кожи, мысленно мял в руках необъятные буфера, раскатывая губы на большее, но в то же время дальним уголком сознания понимал: «Кто я такой, чтоб она со мной зажигала?» Простачек-титуляр, не имеющий ни гроша за душой! Парень из бедной семьи, русский, не имеющий никаких особых внешних данных, которого сторонятся девушки, и которого на каждом шагу преследует группировка богатеньких недоносков, держащая всю школу в руках. И она: самая красивая, самая влиятельная, самая богатая, самая сексуальная, имеющая сотни поклонников! Подобные девочки не гуляют с такими мальчиками, и не стреляют в них глазами. Подстава, самая натуральная подстава. И нужно быть последним лопухом, чтобы поддаться на провокацию.
Я усилием воли взял себя в руки и стрельнул глазами в ответ, выдавив самую сексуальную улыбку, которая мне когда-либо удавалась.
— Эмма, прости, что перебиваю, но ты сегодня великолепна!
Это был искренний комплемент. Ведь если не считать ее умственные способности, внешне она — супермодель. И сегодня выглядела на все сто.
Долорес смутилась и покраснела. Точнее, сделала вид, что смутилась и покраснела, играть на зрителя она умела, хотя в глубине души ей было искренне приятно. Боги, до чего же легко читать людей!
— Спасибо! Хуан, ну ты это… — она замялась. Тоже игра на зрителя, но уже на меня. Эдакая скромность…
Ага, знаю я эту скромность. Половина школы отодрало эту суку, причем, зачастую, в весьма экзотических местах и позах! Ну, я имею ввиду богатенькую половину школы…
— Ну как, ты пойдешь со мной на бал к Родригесам?
И снова этот взгляд, это хлопание ресниц, разящие мужчин наповал. Детка, да что же тебе нужно?
Я нервно сглотнул и снова взял себя в руки. Плохо, когда тебе восемнадцать, очень тяжело справиться с атаками таких вот стервочек. Тот же Хуан Карлос, мой единственный друг в этом гадюшнике, был бы сражен, и невзирая на все возможные подставы, помчался бы следом хоть на край света. Трахнуть саму Долорес, когда она сама тебе это предлагает?
Отвлекусь. Танцы — это действительно танцы. Причем, бальные, или народные (Самба там, Мамба всякая, Румба), по усмотрению хозяев. Такие вечера устраиваются в высшем (или просто достаточно обеспеченном) обществе для общения: собираются люди, которым в неформальной обстановке нужно обсудить важные дела, сделки и прочее, и при этом блеснуть показным гостеприимством. Дескать, смотрите, какой вечер я могу устроить!