Обвинения были, наконец, зачитаны, и адвокат защиты начал свою вступительную речь. Заключенный, теперь кашляя всё более часто, не обращал внимания ни на кого, кроме женщины. Как только она понимала, что видит вспышку узнавания в его глазах, поспешно обмахивалась своим носовым платком.
Судебное заседание гудело, приближаясь к завершению. Это была простая формальность. Обвинитель подвел итог, доказывая, что женщина-землянка, возможно по имени Эвелин Кейн была схвачена и передана ответчику для регистрации и принятия решения, и что в еженедельных отчетах ответчика отсутствует документ об освобождении женщины. Смертный приговор, «что и требовалось доказать» должен быть утвержден.
Свет в глазах заключенного становился всё яснее, несмотря на бронхиальные трудности. Теперь он начал обращать внимание на сказанное, и обращать внимание на другие лица. Это было так, как будто он, наконец, нашел оружие, которое хотел, и терпеливо ожидал возможности использовать его.
Защите предоставили последнее слово. Адвокат заключенного объявил, что последний, возможно, стал невинной жертвой беглянки – Эвелин Кейн, возможно, телепатической женщины-землянки, потому что только дурак разрешит освободить заключенного, не пытаясь манипулировать тюремными отчетами, если его ум не находился под телепатическим контролем. Сейчас они должны искать Эвелин Кейн, вместо того, чтобы напрасно тратить время с ее жертвой. Она могла бы быть где угодно. Она могла бы быть даже в этом здании. Он поклонился извиняющимся тоном Эвелин, а она улыбнулась лицам, внезапно посмотревшим на нее с новым интересом.
Человек на стуле заключенного всматривался в Эвелин через прищуренные глаза, скрестив руки на груди. Он прекратил кашлять, и пальцы его правой руки терпеливо постукивали по его рукаву.
Если Перат в данный момент надумает прозондировать разум заключенного...
Эвелин, повернувшись с улыбкой к Перату, сбила флакон со стола на пол, где он разлетелся в жидкое пи-пи. Она приложила руки ко рту в кающемся извинении. Судья – начальник военной полиции нахмурился, а Перат любопытно взглянул на нее. Заключенный был схвачен таким спазмом кашля, что судья, вынесший приговор, остановился в раздражении. Слушание прекратилось.
Судья взял «Фаег», лежащий перед ним.
— У вас есть что сказать, прежде чем вы умрете? — спросил он холодно.
Экс – следователь встал и повернул торжествующее лицо к нему. — Ваше превосходительство, вы спрашиваете, где находится пленная женщина, которая сбежала от меня? Ну, я могу сказать вам...
Он бесконтрольно схватился за горло, ужасно закашлялся и согнулся в направлении Эвелин Кейн.
— Она...
Его губы, которые быстро становились фиолетовыми, двигались, не сказав ничего вразумительного, и он внезапно упал со стулом на пол.
Тюремный врач кинулся к нему, вынув стетоскоп. Через несколько минут он встал, озадаченный и хмурый, посреди напряженной тишины. — Странно, очень странно, — пробормотал он.
— Заключенный упал в обморок? — спросил судья безучастно, опустив «Фаег».
— Легкие заключенного заполнены жидкостью, очевидно результат гиперактивных надпочечников — прокомментировал озадаченный врач. — Он мертв, и не просите, чтобы я объяснил почему.
Эвелин задушила серию частого сухого кашля своим платком, когда суд распался на возбужденные группы. Углом своего глаза она увидела, что Перат внимательно изучает ее.
4
Две недели спустя, очень поздно, «ночью», Перат лежал, мрачно вытянувшись на своем диване. С другой стороны комнаты, Эвелин грациозно свернулась на ее собственном, украшенном шезлонге, высоко подперев голову. Она просматривала некоторые миниатюрные стереозаписи, которые Перат привез со своей далекой родной планеты.
— Эти зеленые деревья и живые изгороди... так далеко, — размышляла она. — Вы когда-нибудь думали о том, чтобы увидеть их снова?
— В последнее время, я думал о них совсем немного.
Что он этим хотел сказать?
— Я поняла, что пройдут месяцы до того, как полевые команды освободят нас от корабля землян, — сказала она.
— В самом деле?
— Ну? Не так ли?
Перат повернул свое угрюмое лицо к ней. — Нет, не так. Полевые команды двигаются с бешеной скоростью, из-за каких-то необоснованных слухов или других о том, что корабль землян взорвется. По приказу нашего высшего командования, мы уберемся отсюда к концу завтрашнего рабочего дня. В пределах двадцати метрон с этого времени, наше судно разойдется с вражеским шаром.
Шрам на ее лбу яростно пульсировал. Сейчас совершенно не было времени, чтобы отправить фальшивые приказы полевой команде, которую она выбрала. Она должна немного подумать.
— Кажется, что это наша последняя ночь вместе?
— Да, это так.
Она встала со своего сиденья и обошла комнату как содержащееся в клетке животное.
— Вряд ли вы сможете забрать меня, простолюдинку, обратно с собой…
С растущим потрясением она поняла, что была более чем наполовину искренней в своем вопросе.
— Это еще не сделано. Совершенно не похоже на вас, чтобы предложить такое.
— Ну, вот что я предлагаю. Она остановилась и лениво повертела в руках коробкой с шахматными фигурами, стоящей на его столе.
— Не желаете, ли сыграть в шахматы землян? Я постараюсь играть очень разумно, так что вы не будете слишком скучать.
— Если вам так хочется. Но есть более интересн...
— Как вы думаете, — быстро прервала она, — могли бы вы победить меня, не видя доски или фигур?
— Что вы подразумеваете под этим?
— Я просто подумала, что так будет более интересно для вас. Я возьму доску на свою постель, и вы будете называть свои ходы, а я буду говорить вам свои ответные ходы. Я буду видеть доску, а вы нет.
— Любопытный вариант.
— Но вы должны обещать быть вне моего разума; иначе вы будете знать мои планы.
Он улыбнулся. — Расставьте фигуры. Какой цвет вы хотите?
— Я буду защищаться. Дайте мне черный цвет.
Она сняла свою сумочку с талии, взяла из нее носовой платок и поставила сумочку на широком ковре в тени ее стола. Она развернула шахматную доску перед собой на диване и быстро расставила фигуры. — Я готова, — объявила она.
Действительно, теперь все было в готовности за исключением того, что она не знала, где была кошка. Она горько сожалела, что не уничтожила этого невинного мышелова несколько недель назад.
— Пешка короля – четыре, — объявил Перат, пристально и лениво смотря на потолок.
Она сделала ход и ответила: — Пешка короля – три.
Из раскрытой сумочки, скрытой на полу, высунулась крошечная головка, вскоре сопровождаемая парой крохотных плеч.
— Вы изучили эту игру землян? — спросил Перат с любопытством, — или вы не знаете достаточно, как захватить центр при вашем первом ходе?
— Я уже сделала ошибку? Это был неправильный ход?
— Это – первый шаг в полной системе защиты, но лишь немногие из людей за пределами Земли понимают это. Пешка ферзя – четыре.
Она промахнулась при попытке французской защиты, но было еще не поздно предпринять что-то, чего можно было ожидать от Скифской женщины-новичка. — Пешка ферзя - три.
Серая кукла вылезла из сумочки, пробираясь сквозь тень к двери, которая была чуть приоткрыта.
— Таким образом, вы не знаете книжных ходов, в конце концов. Вы действительно удивили бы меня, если бы сходили пешкой ферзя на две клетки. Я буду играть пешкой королевского слона на четыре. Будете териф?