— Таким образом, вы – Землянин? Тогда, почему вы убили чиновника - Землянина на балконе?
Она была так ослаблена, что упала на пол рядом с ним.
— Почему я должна сказать вам? Вы не поверили бы ничему, что я сказала бы вам теперь, или тому, что вы нашли в моем уме. Она улыбнулась ему.
— Верно, верно, это серьезная дилемма. Должен ли я пристрелить вас сейчас и, возможно, вызвать гнев благородного скифского дома у моих ушей, или я должен подвергнуть вас механическому телепатическому анализу?
— Я ваша, Виконт, — рассмеялась она. — Стреляйте в меня. Анализируйте меня. Всё, что вы желаете.
Она знала, что ее веселость была вынужденной, и что это вызвало фальшивую ноту. Железные ворота сомнения закрылись между ними. Отныне он будет держать ее разум в своей собственной психической тюрьме. В службе отправки рядом со столом Горфа от нее не могло быть никакой помощи. Во всяком случае, кошка, несомненно, унесла куклу.
— Какая вы странная женщина, — пробормотал он. Короткая тень пересекла его лицо. — С вами я был счастлив какое-то время. Но через несколько метронов, конечно, вы отправитесь под строгим арестом в центр психологии, а я буду на пути к солнцам Тарн.
В течение половины метрона офисные работники начнут заходить в административные помещения, и ее письмо будет найдено, и передано озадаченному Горфу. Горф, несомненно, затем запросит Перата о том, не следует ли ему находиться в ячейке для решения срочных вопросов. Но что бы сделал Горф, если бы его начальник отказался общаться с ним или с кем-либо еще в течение полного метрона? Первый реактивный самолет с курьером должен убыть очень скоро, а другого самолета не будет четыре метрона. Отправит ли Горф его на первом самолете, или он подождет? Это был шанс, который она должна использовать.
Она встала с пола и села на диван около Виконта Тарн. — Перат, — она начала нерешительно. — Я знаю, что вы должны отослать меня. Я сожалею, потому что я не хочу оставлять вас так скоро, да и вы не хотите, чтобы я оставила вас до последнего момента. Во всем остальном, что я вам скажу, вы можете сомневаться, так что я больше ничего не скажу. Я хотел бы танцевать для Вас. Когда я танцую, я говорю правду.
— Да, танцуйте, но позаботьтесь о вашем ребре, — благосклонно согласился мужчина.
Она снова наполнила его бокал уверенной рукой и поставила его на стол. Затем она ослабила гребни в волосах, и они упали в обилии завитков на ее плечи, где засверкали бесчисленными полукружиями в мягком свете настольного светильника.
Она покачала плечами, чтобы рассыпать волосы, и неторопливо отпустила застежку своего салонного платья. Тяжелая одежда упала на ноги, оставив ее одетой только в тонкое, струящееся нижнее белье, которое она томно огладила, когда скинула тапочки. Ее рот теперь был полуоткрыт, а глаза опущены и невменяемы. Перат все еще смотрел на потолок, но она знала, что его разум непрерывно течет по ее телу.
— У меня должна быть музыка, — прошептала она. Мужчина не протестовал, когда она нажала на кнопки управления на его боксе связи, чтобы получить медленную и навязчивую танцевальную музыку из офицерского клуба в соседней зоне.
Сейчас главный путь доступа к Перату был перерезан. И Горф был бы смелее, чем она думала, если бы он осмелился постучать в дверь своего начальника, пока она была внутри.
Она начала раскачиваться и петь. «Песня Кароса, Великий Бог Скифов, Отец народа Тарна, Обитатель Тьмы...»
Стакан Перата остановился, затем медленно проследовал к его губам. Конечно, ни один образованный дворянин не признался в вере в древнюю религию скифов, но как хорошо было слышать, как она снова пела и танцевала! Не было этого с самого детства, когда мать притащила его в храм силой... Он положил одну ладонь за голову и продолжал глотать и думать, как эта странная, милая женщина распутывала непостижимым телом и хриплым голосом долгую, удовлетворяющую историю его бога.
Когда Эвелин встала в довольно греховную позу, она выдохнула тихую благодарственную молитву мертвым наставникам, которые подтолкнули ее к взрыву с фольклором Скифов.
Световой циферблат метрон вращался с бесконечной медлительностью.
5
Один метрон прошел, когда Перат поставил свой пустой стакан на стол, не выпуская его.
— Хватит танцевать, — пробормотал с холодной апатичностью, переключив свой бокс связи обратно на узаконенный канал. — Подойди сюда, моя дорогая. Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.
Эвелин мгновенно скользнула к шелковому дивану, забросив волосы на плечи и игнорируя тот факт, что ее ребро было живым от боли. Она опустилась на колени над лежащим мужчиной и поцеловала его в губы, слегка запустив пальцы ему в правую руку. Он отставил свой стакан при ее прикосновении, и она рассеянно снова наполнила его.
Только тогда она заметила, что что-то было неправильно.
Его левая рука больше не была под его головой, а была скрыта в массе подушек, которые переполняли его диван в немом, блестящем каскаде.
Перат молча крутил свой стакан, по-видимому, наблюдая только крошечные вспышки сверкания, вытекающие из его украшенной драгоценными камнями правой руки.
Эвелин подумала: — «Что сделало его подозрительным? В его левой руке что-то есть. Если бы я только посмела проверить... Но он бы знал, что я боюсь, а я не должна бояться. В любом случае, через некоторое время это не будет иметь значения. Если полевая команда начала вытаскивать колонны, это займет половину метрона. Если они не начали, то они никогда не будут, и тогда, в любом случае, ничего не будет иметь значения».
Лицо мужчины было непроницаемо, когда он, наконец, заговорил. — В любом случае, из-за своего ребра вы не могли бы продолжать дольше.
— Это становилось немного болезненным.
— Дважды вы почти упали в обморок.
Таким образом, он заметил это.
Он продолжал беспощадно. — Почему вы так стремились сохранить меня закрытым в течение целого метрона?
— Я хотела развлечь вас. Сейчас у нас осталось так мало времени.
— Я так думал до тех пор, пока ваше ребро не начало беспокоить вас. Реакция обычной женщины состояла бы в том, чтобы остановиться.
— Я - обычная женщина?
— Решительно нет. Вот почему ситуация стала настолько интересной.
— Я не понимаю, Перат. Она села около него, вынудив его переместить ноги так, чтобы его левая рука застряла под подушкой.
— Некоторое время назад я решил связаться с разумом Горфа. Он сделал глоток. — Похоже, он пытался связаться со мной через мой бокс связи.
— Он пытался? Она изобразила старушечью тревогу Горфа. Он нашел запечатанное сообщение, но не смог проверить его, потому что его руководитель слушал сказку о богах. Отправил он, или не отправил сообщение ранним самолетом? Это должно было быть! Возможно, все пять колонн уже были вытащены, но она не могла полагаться на это. Напряженный ядерный реактор не будет извергать в течение полного земного часа после того, как пятая колонна будет вытащена. Отныне до смерти, того или иного рода, она должна тянуть, тянуть, тянуть время.
Ее голубые глаза были широко раскрыты, невинны и озадачены, но нервы ее рук умирали от чрезмерного напряжения. Возможно, если бы она плеснула териф в глаза левой рукой и раздавила надключичный нерв большим пальцем...
Перат повернул голову в первый раз и посмотрел ей в лицо.
— Горф говорит, что он отправил сообщение, — сказал он невыразительно.
Она посмотрела на него пустым взглядом, затем невзначай сняла руку с его колена и опустила ее на свой подол. Он не должен быть встревожен, пока она не узнает больше. — Очевидно, я должна знать, о чем вы говорите.