– Провёл серию мелких анонимных инвестиций. Анонимных – чтобы невозможно было отследить, мелких – чтобы… невозможно было отследить.
– Инвестиций, сука, – прошипел Евсей Борисович. – Инвестиций – чтобы невозможно было отследить, да?
Педро-Диего кивнул.
– И достать теперь это бабло невозможно? – спросил Евсей Борисович.
Педро-Диего кивнул и продолжил:
– Был ключ. Криптоключ. Борис Геннадьевич закодировал систему траншей так, чтоб даже от нас невозможно было отследить.
– Не доверял, значит? – сказал Евсей Борисович.
Смотрел он при этом в стол, отчего был похож на провинившегося школьника. Педро-Диего кивнул, но вспомнив, что Евсей Борисович его не видит, заговорил вслух:
– Тогда предполагалось, что у нас может действовать агент. Чей он, было неясно, но…
– Мне он, сука старая, не доверял! Чё тебе неясно, – прошипел Евсей Борисович.
Он выпрямился, посмотрел на помощника, со всей злости сжав кулаки. Затем сел в кресло и, осознавая патовость ситуации, обмяк. Педро-Диего прошёл через кабинет, чтобы достать из бара бутылку и, плеснув в рюмку коньяку, поднёс его боссу. Тот выпил залпом, выдохнул и закашлялся.
– Спасибо, Петрович, – сказал он. – А если б был этот грёбаный ключ, мы могли бы отследить все эти распределённые, мать их, транши?
Педро-Диего кивнул.
– Там все было по-хитрому организовано. Инвестиции могут быть изъяты в течении двадцати четырёх часов в полном объёме.
– Это если их не просрали, – вполголоса добавил Евсей Борисович.
– Вместе с дивидендами, – закончил Педро-Диего.
– И сколько там? – спросил Евсей Борисович.
Педро-Диего пожал плечами.
– Когда выводили, было полтора триллиона. Динамика рынка непостоянна. Но сильно он не проседал за этот период, а значит, даже если где-то какая-то часть потерялась, другая могла подрасти. В этом и была общая идея Бориса Геннадьевича – не полагаться на одну или десяток инвестиций, а инвестировать почти напрямую в структуру рынка. Это обеспечит надёжность и…
– Заткнись, Петрович, башка трещит, – почти простонал Евсей Борисович.
Наступила тишина. Потом босс снова заговорил:
– Значит, так. Бабок у нас сейчас – чисто на поддержку штанов. Так?
Педро-Диего уже по традиции молча кивнул.
– Все свободное бабло старый хрен засунул в свои распределённые, как их там… А ключ? Куда, кстати, он дел ключ? А?
Секретарь ответил не сразу. Он сперва подумал, вспомнив Бориса Геннадьевича и его принципы, его слова. И слова о сыне в том числе.
– Запомнил. Ключ – это пароль, набор цифр и букв. Их надо ввести в консоли, и в ответ консоль предложит набор команд. Можно будет ввести номера счетов, куда следует произвести обратную транзакцию, и в течение двадцати четырёх часов все…
– Запомнил, сука. Запомнил и сдох, – медленно сказал Евсей Борисович. – Но сдох он не просто так, он сдох в этой своей дурацкой игре. А значит…
Он снова замолчал. Педро-Диего тоже притих.
– Кто там у нас разбирается в этой хреновине? Тащи его сюда, – скомандовал наконец Евсей Борисович.
– В транзакциях? – уточнил Педро-Диего.
Босс глянул на него и покачал головой.
– В игре, Петрович! В игре! В транзакциях пока нечего разбираться! – рявкнул он.
Педро-Диего кивнул и быстро выскочил из кабинета. Евсей Борисович встал, погрузившись обратно в свои мысли и маясь в ожидании специалиста, обошёл стол и поднял свой ноутбук.
В этом кабинете Виталик ни разу не был. Перед его глазами предстала большая, почти пустая комната, одна стена которой представляла из себя сплошное стекло. Посреди кабинета красовался огромный стол, а за ним и соответствующее по статусу кресло… и босс – парень, считай одних с ним лет, в дорогом мятом костюме. Секретарь руководителя, который проводил Виталика сюда, быстро пересёк кабинет, тихо что-то сказал начальнику, на что тот одобрительно кивнул.
– Слушай, ты ж в этой нашей игрушке разбираешься, верно? – сказал босс.
Виталик почувствовал, что злится. Его выдернули с работы, его тащили через полгорода ничего не объясняя, приволокли сюда и все ради того, чтобы молодой остолоп задавал идиотские вопросы? Он подавил раздражение – вылететь с работы не хотелось, а молодой начальник, по слухам, был тот ещё кадр. Мог и выгнать без штанов. А деньги, работа? Интересная работа, между прочим! Особенно после мутной смерти пяти программистов, которые все это разрабатывали в самом начале. Ведь ему приходилось разбираться в записях, кодах, алгоритмах. И Виталик то и дело поражался, как хитро и умно был построен интеллект игры.