Ольга. Обойдись.
Лукин. То есть как — «обойдись»? Ты в уме, Ольга?
Ольга. Видишь: два слова — и крик. Иди, обед пропустишь.
Лукин. Ну вот, еще подсыпали — психологическую нагрузку.
Ольга (смеется). Ванечка, тут уж я ничего не могу поделать.
Лукин. И чем лучше баба, тем с ней мудренее…
Из кабинета выходят Блех, Рудольф, Анни и Торопов.
Торопов. Все это очень соблазнительно, Конрад Карлович. Но без Москвы решить, конечно, невозможно.
Все идут одеваться.
Блех (надевая галоши). Я вас понимаю, я вас понимаю…
Торопов. Все-таки — ориентировочно — на какую цифру мы должны рассчитывать: стоимость патента?
Блех. Об этом — после, я думаю. Едем с нами обедать, Семен Семенович.
Лукин (Торопову). Звонили сейчас Гирко и Буровой. Идут сюда.
Торопов. Кто?
Лукин. Товарищи из Казахстана, наши подшефники.
Торопов. Конрад Карлович, минуточку задержитесь. Я вам покажу наших покупателей. Степняки, представители совхоза в миллион двести тысяч га.
Лукин (уходя). Конрад Карлович, они как раз по поводу нашего трактора приехали ругаться.
Блех. А! Любопытно… взглянуть на покупателей.
Лукин уходит.
Анни. Папа! Рудольф! Едем же! Я голодна.
Блех. Присядь, деточка.
Торопов (показывая на стеклянную дверь). Плывут степнячки-хозяева.
Входят Гирко и Буровой — рослые и широкие. Буровой — в черкеске с пустыми гавырями, на медном лице — шрам от сабельного удара. Гирко — помоложе, в европейском платье, плохо сидящем на сильном теле.
Торопов. Здравствуйте, товарищи подшефники! Что скажете хорошего?
Гирко. Мало скажем хорошего.
Буровой. Короче говоря, матери его чёрт, о двух головах вы, товарищи, я вижу…
Торопов (знакомя их с Блехом). Товарищ Буровой, известный партизан, директор совхоза в завоеванных им степях. Товарищ Гирко.
Буровой (Блеху). Много наслышаны.
Гирко. Много на вас надеемся, товарищ Блех.
Блех (Торопову). Может быть, пригласим их обедать? Богатые покупатели.
Гирко. Мы ругаться приехали.
Буровой. Жизни вы не видите, товарищи. Через полтора месяца начинать пахать. Ждем стальных коней. А вы каких нам коней присылаете?
Блех (Торопову). Клиенты недовольны.
Торопов. Нет, просто громко говорят, — степняки.
Буровой. Короче говоря, я расскажу, как мы на ваш трактор мужика посадили…
Гирко. В прошлый год, как раз в страстную субботу.
Буровой. Степь электричеством осветили, выехали запахивать колхозное поле. Мужики, бабы, ребята бросили заутреню стоять, прибежали. Светло, как днем. (Пауза.) Вот тут-то вы нам и удружили! Часу не пропахали — у одного трактора пальцем пробило цилиндр, у другого — подшипники, матери его чёрт, сплавились, у третьего — трескотня, вонь и — ни с места… Хохот. Мужики смеются. В станице на колокольне поп в колокол ударил. Потащил я тракторы назад на волах…
Гирко. Перед всем кулачеством нас лицом в грязь бросили.
Торопов. Исправим, исправим, все ошибки исправим.
Буровой. Его исправлять не стоит. Для наших степей эта машина — немощь.
Гирко. У нас протяжение — триста верст, степь. Он и половину не пройдет.
Буровой. А где я в степи воду найду? Вот это главное.
Блех (с акцентом, по-русски). Товарищи, уважаемые покупатели, вам нужен мощный трактор с воздушным охлаждением…
Буровой. Во! В самую точку, гражданин.
Гирко. На что мы тогда большевики, если к весенней пахоте не будет у нас трактора!
Буровой. Чтоб на нем гулять, как хочешь.
Гирко. Нам степь приказывала — без реконструкции шефного завода назад не вертаться.
Торопов. Пойдемте, товарищи, поговорим… Конрад Карлович, отложите обед на полчасика.
Торопов, Гирко, Буровой и за ними Ольга идут в кабинет.
Блех (Анни и Рудольфу). Детки, поезжайте в ресторан, за мной пришлите машину… Рудольф, бросим нервничать. Дело наше, видимо, разворачивается, — можно взять деньги.