Ольга. Тише, он теряет сознание.
Пауза. Все, кроме Анни, подходят к Рудольфу.
Блех (хватает Петьку за руку). Это — мое.
Петька. Извиняюсь, не рвите из рук. Прочтем — отдадим.
Блех. Не сметь! Это моя личная тайна.
Петька. Гражданин, бросьте психовать. Здесь дело общественное.
Блех. Я не позволю вторгаться! Самоуправство!.. Я буду жаловаться в Москву!
Торопов. Оставьте, ребята. В самом деле — неудобно.
Лукин. Ты прочти, что здесь написано. Волосы встанут дыбом… «Неудобно»!
Петька. На голосование: могу я взять эту бумажонку? Зачитаем на общем собрании…
Торопов. Покажи.
Блех. Семен Семенович, я не для того приехал в Россию, чтобы выворачивать мои внутренности перед массами. Вы — варвары, голубчик, — варвары, впервые взявшие ланцет и микроскоп. Вам бы вскрыть мне череп. Проникнуть в мой мозг. Посмотреть, в какой там извилине прячется моя совесть… Прочь руки! Крыша над моим жилищем — под охраной цивилизации. Я не желаю быть просвеченным. Потемки — мои потемки.
Торопов (читая). «Патент сто девятнадцатый на тех же основаниях выбирается на имя Конрада Блеха…» Это что такое?
Петька (Торопову). А мы о чем кричали? Эх, покуда голову не оторвут, он и рта не разинет!
Хватает у него бумагу. Убегает.
Блех. Требую самыми решительными мерами прекратить беззаконность! (Идет к телефону.) Я звоню прокурору…
Торопов. Ах, вы — так? Ладно, звони. (Лукину.) Да он никакой не изобретатель. Обманул! Весь свет обманул! Я-то за него только что распинался! Из-за границы привез…
Лукин. Серьезно влип, Семен Семенович.
Торопов. Влип, влип… Где у меня глаза были? (Блеху.) Вы — шантажист! Это — факт. Ваша дочь стреляла в человека — это факт. Обоих вас передаю коменданту.
Рудольф (приподнимаясь). Анни выстрелила случайно. Ольга Васильевна может подтвердить.
Ольга. Я подтверждаю — выстрел был нечаянный.
Блех (запирая ящики стола). Вы ответите также за превышение власти, господин Торопов.
Анни. Я арестована?
Торопов. Пройдем в комендатуру. Составим акт. А уж там — их дело. Анна Конрадовна, идти через двор, — наденьте шубку.
Анни (вырывает у него шубу. Подходит к Ольге). Я охотно беру назад все мои слова.
Ольга. Анна Конрадовна, это мелочи. Я серьезно — забудьте.
Анни. Моя жизнь разбита.
Ольга. Анна Конрадовна, это кажется только так: поправитесь — обойдется.
Анни. Я бы хотела меньше страдать.
Рудольф. Деточка, не страдайте, — страдание уродливо. Поезжайте домой, я вам пришлю мою фотографическую карточку.
Анни. Рудольф, Рудольф, я была до конца честной с вами…
Блех (надевает шубу). Мне плохо. (Опирается на Торопова.) Волнения запрещены моему сердцу. Мне очень плохо.
Анни. Папа!.. (Кидается к нему.)
Торопов (испуганно, Лукину). Звоните в госпиталь.
Блех. Прошу отвезти меня к нашему консулу. Боюсь, это — конец. Я хочу умереть на клочке родной земли.
Торопов. Хорошо, — к консулу, к консулу… Конрад Карлович, можете дойти до машины?
Блех. Анни, ближе ко мне…
Торопов, Блех и Анни уходят.
Лукин. Вывернулся. Артист!
Ольга (Лукину). Пульс больше ста. Весь горит.
Рудольф. Это — от счастья.
Лукин. Хорошенькое счастье — в грудь навылет! Ты не отходи от него, Оля. Его бы надо к тебе перенести. (Глядит в окно.) Да, это дело — решенное. Снегу нанесет за ночь…
Входит доктор.
Доктор. Ага… Жив еще? Превосходно. (Дует на руки.) Когда это произошло? Нуте, покажите-ка… Ольга. Крови буквально несколько капель…
Доктор осматривает Рудольфа. В дверь врывается Петька.
Петька. Решение общего собрания…
Доктор. Помолчите-ка… (Ольге.) Приподнимите его под лопатки.
Ольга (Рудольфу). Так — не больно?
Рудольф. Нет, так мне не больно.
Доктор (Рудольфу). Обнимите ее за шею, приподнимитесь. Рудольф (обнимая Ольгу за шею, приподнимается). Мне так не больно.