Патерик СТАРЦА ПАИСИЯ
Истории и притчи преподобного Паисия Святогорца
Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви
ИС Р 16-618-0672
Сборник составлен по изданию:
Паисий Святогорец. Слова: Т. 1–4 / Пер. с греч. Доримедонта (Сухинина), иером. — М.:Орфограф, 2016.
Названия историй и рубрикация разделов книги предложены редакцией для удобства читателя.
О БЛАГОМ ПОМЫСЛЕ
СМИРЕННЫЙ ЧУДОТВОРЕЦ
В Иордании был один очень простой священник, который творил чудеса. Он читал молитвы над больными людьми и животными, и те становились здоровы. Даже мусульмане, страдавшие каким-нибудь недугом, приходили к нему, и он исцелял их. Перед служением Божественной литургии этот священник выпивал что-нибудь горячее с сухариком и после этого целый день ничего не вкушал. Слух о том, что он ест перед Божественной литургией, дошел до патриарха, и тот вызвал его в Патриархию. Не зная, зачем его вызвали, священник пришел в Патриархию и вместе с другими посетителями ожидал вызова в приемной. На улице стояла страшная жара, окна были закрыты ставнями, и сквозь дырочку в приемную пробивался солнечный луч. Приняв луч за натянутую веревку, обливавшийся потом священник снял с себя рясу и повесил ее на луч. Люди, сидевшие в приемной вместе с ним, были потрясены. Кто-то из них пошел к патриарху и сказал: «Священник, который завтракает перед литургией, повесил свою рясу на солнечный луч!» Патриарх позвал его к себе в кабинет и начал расспрашивать: «Ну как твое житье-бытье? Часто ли служишь литургию? Как ты к ней готовишься?» — «Да как, — отвечает ему священник, — сперва вычитываю утреню, потом совершаю поклоны, потом готовлю чай, кушаю что-нибудь легкое и иду служить». — «Зачем же ты ешь перед литургией?» — спрашивает патриарх. «Если, — отвечает тот, — я немножко перекушу перед литургией, то после потребления Святых Даров Христос оказывается сверху. А вот если я ем после Божественной литургии, то Христос оказывается снизу». Получается, он завтракал перед литургией с добрым помыслом!.. «Нет, — говорит ему патриарх, — это неправильно. Сперва потребляй Святые Дары, а после — немного ешь». Священник положил патриарху поклон и со смирением принял сказанное.
ПОСТНАЯ БАРАБУЛЬКА
Помню, когда я жил в общежительном монастыре, старенький монах, отец Дорофей, Великим постом жарил кабачки. Один брат, увидев, как старец кладет кабачки на сковородку, поспешил поделиться со мной своими впечатлениями: «Пойди-ка полюбуйся! — сказал он. — Отец Дорофей жарит рыбу! Во-от такие здоровые барабульки!» — «Ну уж нет, — отвечаю, — быть не может, чтобы старец Дорофей Великим постом жарил барабульку!» — «Может, может! — настаивал он. — Я своими глазами видел! Во-от такущие барабульки!» А старец Дорофей пришел на Святую Гору пятнадцатилетним мальчиком и был для братии как родная мать. Видя, что у кого-то из монахов нелады со здоровьем, он говорил ему: «Иди-ка, милый, сюда, я хочу рассказать тебе один секрет» — и подкреплял больного тахином с толченым грецким орехом или же чем-то еще. И о стареньких монахах он заботился подобным образом. Ну так что же? Иду я к отцу Дорофею — и вижу, что он жарит кабачки для монастырской больницы!
НАРУШИТЕЛЬ ТИШИНЫ
В одном скиту жили два стареньких монаха. Они купили себе ослика с колокольчиком на шее. А один молодой монах, живший неподалёку от них, имел наклонность к безмолвной жизни. Он раздражался от звона колокольчика, говорил, что монахам в скиту запрещено держать ослов, и в доказательство приводил все канонические правила, какие только мог отыскать! Остальные скитские монахи говорили, что колокольчик им не мешает. «Послушай-ка, — сказал я молодому исихасту, — ведь эти старенькие монахи не докучают нам с тобой разными просьбами, а с помощью ослика обслуживают себя сами. Нам этого мало? А представляешь, если бы у ослика не было колокольчика и он потерялся? Ведь идти его разыскивать пришлось бы тогда нам! И мы ещё жалуемся?» Не имея добрых помыслов, не извлекая из всего духовную пользу, мы не преуспеем, даже живя рядом со святыми.
Не верьте легко тому, что слышите, потому что некоторые говорят в ту меру, в какую понимают сами. Как-то раз пришел один человек к Хаджефенди[1] и говорит ему: «Благослови, Хаджефенди. Там наверху сто змей сползлись!» — «Сто змей?! Откуда?» — удивился святой Арсений. «Э, сто не сто, но пятьдесят-то уж точно!» — «Пятьдесят змей?» — «Ну уж двадцать пять-то было!» — «Ты когда-нибудь слышал, чтобы двадцать пять змей вместе сползались?» — спрашивает святой. Тот ему потом говорит, что десять точно было. «Ладно тебе, — говорит ему святой, — неужто у них собрание там было, что сразу десять змей приползли? Ладно уж, быть такого не может!» — «Пять было», — не сдается тот. «Пять?» — «Ну ладно, две были». Потом святой его спрашивает: «Ты их видел?» — «Нет, — говорит, — но слышал, как они в ветках шипели: шшш!..» То есть, может быть, это вообще какая-нибудь ящерица была! Я из того, что слышу, никогда не делаю заключений без рассмотрения. Один может говорить что-то, чтобы осудить, другой говорит просто так, а третий — с какой-то особой целью.
1
Так обращались жители селения Фарасы к преподобному Арсению Каппадокийскому (ок. 1840–1924). Он был приходским священником и крестным отцом Арсения Эзнепидиса, будущего старца Паисия. День памяти: 10 ноября.