Воображение рисует картину: жертва возлежит на огромной кровати, накрытой балдахином, и ничто не нарушает его мирное дыхание. Ночь глуха, дворец утонул во мраке, на ночном столике горит свеча, и её слабое пламя еле колышется от лёгких потоков ночного воздуха. Глухой отдалённый стук сапог, шорох одежды или звон шпор прерывает сон монарха… Он приподнимает тяжёлую голову от подушки, двумя руками натягивает к подбородку одеяло и прислушивается – ничего! Показалось. Он облегчённо вздыхает, ложится на бок и накрывает себя с головой, но тут до его ушей доносятся крики, звон металла, стоны и топот многих ног. Он замирает и слышит, как громко стучит сердце – от страха оно готово выскочить из груди. Неожиданно дверь громко и широко распахивается, по стенам, увешанным гобеленами и венецианским зеркалам, запрыгали причудливые тени ворвавшихся людей, они как ночные привидения окружают кровать, кто-то один, чётко отпечатывая шаги на паркете, звеня шпорами, подходит к кровати, раздвигает занавесь и неестественным голосом объявляет: «Именем настоящих патриотов Вы арестованы, Ваше величество!» Отблеск свечи падает на лицо, и жертва изумлённо шевелит губами: «Как – это вы граф N? Что вы здесь делаете?» А из темноты уже протягиваются сильные и требовательные руки, они хватают за ночную рубаху, вытаскивают жертву из постели (Боже ж мой, какой лёгкий оказывается наш король!), заворачивают в одеяло и волокут её вниз по ступенькам к выходу, где слышно ржание лошадей и в нос остро ударяет прощальный запах гнилой воды из крепостного рва…
…Через пару часов после вышеописанного совещания в дом дрезденского советника Лепте что на улице Озёрной постучали. Дверь открыла служанка. Отстранив испуганную служанку в сторону, в дом вошли полковник Браун и несколько солдат. В доме стояла тишина – все давно уже спали. Спал и квартиросъёмщик Паткуль – он даже не пошевелился, когда к нему вошли в спальню.
– Сударь! – сдавленным голосом сказал полковник.
Паткуль продолжал спать. Тогда Браун тронул его левую руку и громко произнёс магическую фразу:
– Именем короля Вы арестованы!
При этих словах Паткуль проснулся, стал тереть глаза и рассматривать вошедших. От удивления он не смог произнести ни слова.
– Куда вы меня поведёте? – нашёлся он, наконец, смутно догадываясь о цели неожиданного ночного визита.
– К членам Тайного совета, – был ответ.
Ответ несколько успокоил Паткуля. Он знал, что такое Тайный совет короля Августа и знал, кто в нём заседает. Трусы! Он их нисколько не боялся. Паткуль стал одеваться, приговаривая:
– Вот она награда за услуги королю!
Одевшись, он в сопровождении полковника и солдат вышел на улицу. Там, окружённые стражей, стояли дрожки. Браун предложил сесть, и они быстро поехали по пустынным улицам ночного Дрездена. Дрожки подъехали к городским воротам и остановились.
– Это не похоже на дорогу к Тайному совету, – заметил Паткуль.
– Надобно ждать дальнейших указаний, – пояснил Браун.
Ждать пришлось не долго, подъехала крытая карета, и Браун предложил арестованному пересесть в неё. Напротив разместился какой-то подполковник. Карета тронулась и выехала из города. Сзади слышался топот лошадей сопровождающего конвоя.
– Куда мы? – поинтересовался Паткуль.
– В Зонненштайн.
– Поступать так с послом коронованной особы противно международному праву, – сказал Паткуль. – Знает ли об этом король?
Ответом было молчание.
Вот так описывает арест Паткуля наш историк профессор Н.Г.Устрялов. Никто из цитированных здесь источников не описывает подробности ареста, и если их в своей книге приводит такой серьёзный и основательный учёный, каким был Николай Герасимович Устрялов, можно с уверенностью предположить, что они соответствовали действительности.
К утру кортеж добрался до замка Зонненштайн. Паткуля провели в комнату с зарешёченными окнами, закрыли на замок двери и выставили караул. По иронии судьбы, Паткуля определили в ту же комнату, в которой сидел недавно француз Герен. Пока арестованного везли в Зонненштайн, в его спальне производился обыск. Изымали все его бумаги – переписку с царём, с друзьями, текст договора с австрийцами и многое другое, что должно было послужить в качестве улик его изменнических намерений. «Надёжные люди», – докладывал на следующий день тайный советник Хойм Августу, в присутствии офицеров и самого арестованного «опечатали все его бумаги и личные вещи и, не заглядывая в них, свезли в здание налогового ведомства».
Арест Паткуля в дипломатических кругах Дрездена и в других европейских столицах произвёл большой фурор. Граф Штраттманн сделал представление саксонскому двору, но Дрезден оставил его без последствий. Ни один русский посол не вмешался в его дело, за исключением военного комиссара Д. Голицына. Князь – надо отдать ему должное – во время ареста Паткуля был в отъезде, но по прибытии в Дрезден немедленно и энергично выразил возмущение действиями саксонских властей, «вытащивших» русского посла из постели словно вора и посадивших его в крепость. Он также в резких тонах указал саксонцам на недопустимость овладения его дипломатической перепиской. Именем царя он потребовал немедленного освобождения Паткуля и выдачи всех его личных и служебных бумаг[60].
60
Благодаря вмешательству Д. Голицына почти весь архив Паткуля некоторое время спустя был возвращён в Россию.