В этом последнем письме Паткуль предстаёт перед своими близкими таким, каким они его знали раньше. Несмотря на колоссальное напряжение, в котором он находился накануне побега, зная, что в случае неудачи ему грозит смерть, он больше пишет не о себе, а посвящает много ласковых и тёплых слов своим близким. «Это – прекрасный человеческий документ, которого от Паткуля последних лет жизни вряд ли можно было ожидать», – пишет Е. Эрдманн.
В архиве хранятся ещё две записки Паткуля. Одна из них, узкая полоска упаковочной бумаги, была предназначена для его сообщников за пределами крепости. В ней Паткуль поставил следующие вопросы:
– Когда он спустится к подножию стены, где ему искать лошадей? Они не должны находиться близко к стене, чтобы их не обнаружила стража.
– Когда на место прибудет офицер? Унтер-офицер?
– Калитка должна быть открыта сзади, чтобы увидеть его, не появляясь на виду у стражи.
Нам здесь не всё ясно – в частности, в последнем указании заключённого о калитке, но адресат, находившийся в контакте с Паткулем, вероятно хорошо понимал, о чём шла речь.
Записка, судя по всему, в руки сообщников не попала – либо её кто-то перехватил, либо она не отсылалась вовсе и была найдена в бумагах Паткуля позже.
Второй документ – памятка по форме, предназначенная, по всей видимости, Циглеру. Вот её дословный текст:
А) Если он уже будет вне крепости, и объявят тревогу, ворота крепости должны быть заперты целый день, чтобы никто снаружи ничего не узнал, а находящиеся поблизости шведы не могли его преследовать.
Б) У решётки не должно быть поста, чтобы часовой солдат потом не проболтался.
В) Курьер, который будет послан в Дрезден с известием о побеге, должен хранить молчание и по пути об этом не говорить, а ждать, пока слухи распространятся сами. Таким образом, я при побеге получу фору.
Судя по всему, Паткуль планировал спуститься из окна камеры на верёвочной лестнице и немедленно уйти из Саксонии через богемскую границу. Кто конкретно помогал Паткулю в организации побега, не известно. В первой записке упоминаются офицер и унтер-офицер, но они вряд ли были саксонцами – Август не стал бы рисковать и привлекать к этому деликатному делу своих подданных. Да и Паткуль вряд ли бы согласился на то, чтобы привлекать к такому ответственному делу саксонских военных. Это могли быть офицеры из русского корпуса, которые после Альтранштедтского мира по требованию Карла XII должны были быть выданы шведам в качестве военнопленных, но вовремя ушли через границу и служили теперь в австрийской армии, как и планировал в своё время Паткуль (в мае 1707 года по требованию царя русский корпус был возвращён в Россию).
Е. Эрдманн даже указывает на возможного сообщника Паткуля, подполковника германского происхождения Шелле, который ещё в конце 1705 года, сразу после ареста Паткуля, выехал в Гродно, чтобы заступиться за своего бывшего командира перед Петром и Августом. Саксонцам подполковник тогда сказал, что его вызвал к себе в Гродно король Август, но на самом деле он ехал по поручению невесты Паткуля и финансировался её отцом фон Румором. Недруги Паткуля прознали про это и предупредили Августа, чтобы тот отослал подполковника обратно. Но Шелле короля не послушался и, убедившись, что царя в Гродно уже не было, выехал вслед за ним. Если ему удалось получить у Петра аудиенцию, то вполне возможно, что царь не возражал против организации бегства своего посла из саксонского плена.
Планам Паткуля и его сообщников не суждено было сбыться. Накануне побега из Дрездена в Кёнигштайн по поручению курфюрста прибыл фон Арнштедт. Он встретился с Циглером, а потом вошёл в камеру к Паткулю и сообщил, что у ворот крепости находится шведский отряд, чтобы забрать Паткуля с собой. Трудно представить то внутреннее смятение и возмущение, которое испытывал фон Арнштедт при выполнении своей миссии – своей рукой воткнуть кинжал в сердце друга! Ещё трудней вообразить, в каком шоке пребывал бедный заключённый, услышав эти роковые слова.
Что же случилось? Шведы прибыли раньше, чем рассчитывали Август и его советники? Или перепуганный последствиями побега Паткуля Август в последний момент передумал и вызвал солдат Карла XII? Шведский посол Седерхъельм уже дважды появлялся в Дрездене и требовал выдачи Паткуля. Почему в самый канун побега произошёл срыв, мы возможно никогда не узнаем. Архивные документы на этот счёт молчат.
О. Шёгрен высказывает версию, согласно которой комендант Циглер потребовал от Паткуля за свои услуги вознаграждение, показавшееся последнему чрезмерным. И пока они торговались, в Кёнигштайн прибыл шведский отряд. Версия эта маловероятна: во-первых, она не нова и уже высказывалась в связи с аналогичным эпизодом, в котором выступал комендант Зонненштайна Корнберг, во-вторых, вряд ли бы в такую минуту Паткуль стал препираться с Циглером о размере вознаграждения – слишком высока была цена жизни, а в-третьих, вряд ли дисциплинированный генерал стал бы требовать от заключённого какие-то деньги, когда побег был санкционирован самим Августом. Одно то, что конвой состоял из 30 человек и для выполнения приказа прибыл в Кёнигштайн глубокой ночью, на которую готовился побег, свидетельствует о том, что шведам было известно о нём заранее. Для конвоирования беспомощного заключённого хватило бы и полудюжины солдат. Напрашивается единственный вывод: Август всё-таки ещё раз предал Паткуля! Сообщники Паткуля в случае столкновения с конвоем никаких шансов на успех не имели.