Царь был разгневан, и скоро – всего через два года – он припомнит шведам этот приём в Риге, чтобы использовать его в качестве одного из обоснований для объявления войны Стокгольму. Конечно, с формальной точки зрения, шведы в своё оправдание могли всегда сослаться на то, что среди русских «гостей» царя не было, но Пётр отлично знал, что Дальберг знал, кто скрывается под именем стольника Петра Михайлова, так что мог бы действовать подипломатичней. Но шведы в то время вели себя довольно высокомерно – и не только по отношению к московитам.
Следующим пунктом на пути Посольства была Курляндия. Митава оказала русским на редкость радушный приём, герцог Фридрих-Казимир, вассал польского короля, зависимый от всех и вся, висевший между небом и землёй, проявил разумную предупредительность: для разменной карты, которой тогда считалась Курляндия в Европе, и русские могли пригодиться. Курляндия для Петра не представляла самостоятельного интереса, но он «уважил» курфюрста и разгостился у него чуть ли не целый месяц. Царь встречался с курфюрстом три раза, держался запросто, поднимал на руки маленького наследника, тормошил его, целовал и обещал женить на какой-нибудь московской царевне. Министр курфюрста барон Бломберг пишет, что царь уже в Митаве высказывал заинтересованность в приобретении какого-нибудь города-порта на Балтике.
Потом была Восточная Пруссия – Бранденбург с Кёнигсбергом и с хитрым, тщеславным курфюрстом Фридрихом III, тоже вассалом Речи Посполитой, но, в отличие от своего курляндского собрата, испытывавшим непомерные претензии на самостоятельное будущее. Встреча царя с курфюрстом состоялась 9 мая. Фридрих-Вильгельм начал со всех сторон обхаживать молодого царя и устроил ему пышный приём. Курфюрст имел свои интересы, ему снилось и виделось, как курфюршеству Бранденбургскому присваивается статус королевства, а он сам становится в один ряд с королями и императорами Европы. Для осуществления своей мечты Фридриху не хватало самого малого – согласия австрийского кесаря и некоторых других могущественных потентатов. Но европейские дворы не спешили утешить самолюбие пруссака и обставляли возвышение курфюршества различными условиями. Русский царь ехал в Европу, и кто знает, мог бы сыграть положительную роль в деле Фридриха[1].
Официальные переговоры и приём Великого Посольства имел место лишь 12 дней спустя. Ф.А.Головин в приветственной речи к курфюрсту объявил официальную цель русских – подтвердить антитурецкий союз и активизировать военные действия против Османской империи. Фридрих-Вильгельм лишь в общих чертах заявил о своей готовности содействовать Москве делом, но в своём ответе даже не упомянул главных противников Священной Лиги – турецкого султана и крымского хана. 24 мая курфюрст пригласил русских послов и «знатных волонтиров» к себе на ужин. Здесь-то и состоялся дебют Петра на дипломатическом поприще.
Хитрый курфюрст сразу предложил Петру договор о вечной дружбе. Какой бы слабой ни была Россия, а договор с московским царством мог вполне поднять авторитет Кёнигсберга. Вечная дружба была нужна и Петру, и он с удовольствием пошёл навстречу курфюрсту. Но когда русские стали изучать текст проекта, то неприятно удивились. Первые четыре статьи представленного проекта договора возражений не вызывали: вечная дружба, выдача преступников, обучение русских в Бранденбурге военному делу и торговля, – всё это было на руку и Москве. Но вот остальные три статьи таили подвох и оказались неприемлемы. Статья 7, к примеру, требовала, чтобы бранденбургским послам оказывали такие же почести, как послам великих держав (Австрия, Франция, Швеция, Голландия) и могла вызвать нежелательную реакцию у австрийского кесаря, патрона курфюрста. Статья 2 – оборонительный союз – фактически сталкивала Россию со Швецией, а это в планы Петра пока не входило[2]. Статья 3 предлагала курфюрсту гарантии на cуверенитет над Пруссией, принадлежавшей когда-то Польше. Всё это тоже могло помешать планам Петра, направлявшегося в Европу с предложениями дружбы и сотрудничества.
Но Петру не хотелось ссориться и с курфюрстом, а Фридрих был настойчивым малым, и царь нашёл выход: договор не подписывать, а договориться обо всём устно: мол, гарантия соблюдения договоров не на бумаге, а в совести государей, и судить о нарушении ими договора может только Бог. Так и поступили: договорились устно, пожали руки, обнялись и поцеловались. Курфюрст не был в обиде – свой клок шерсти в том или ином виде он с паршивой овцы всё-таки получил.
1
Бранденбургский курфюрст Фридрих-Вильгельм III скоро добьётся своего, водрузит на голову корону и станет прозываться Фридрихом I Прусским.
2
Спустя некоторое время Пётр и польский король Август усиленно будут обхаживать Фридриха, чтобы сделать его союзником в войне со Швецией, но все их попытки разобьются об упорное нежелание Фридриха ссориться с Карлом XII.