Пора отбросить посторонние мысли. Надо думать только о работе.
Согнувшись над металлическим столом, Омар Селден подписывал «Клуб». С одной стороны стоял Эрик, с другой — улыбающаяся Ксения.
Сандры не было видно. Должно быть, в дамской комнате. Хорошо. Возможно, все пройдет гладко.
Петра подошла к ним. Омар поднял глаза.
— Я решил купить обе фотографии, — сказал Эрик. Омар улыбнулся. На Петру глянул мельком. Видно, что
не узнал.
«Плохо, приятель. Художник должен быть более внимательным».
— Хорошо, — сказал он. — Подписал.
Заметно было, что, стараясь казаться хладнокровным, он едва сдерживал тщеславное авторское самодовольство.
— Классно, — воскликнула Ксения. — Мне так нравится ваша подпись, Омар.
Петра была в нескольких футах от них, когда голос позади нее сказал:
— Эй!
Сандра Леон вышла из-за перегородки. Уставилась на Петру.
Желтизны в глазах стало меньше, но она пока сохранялась. В глаза бросалось большое количество макияжа. Петра сделала успокаивающий жест рукой.
— Копы, Омар! Это же копы! — завопила Сандра.
Селден уронил перо, поднял голову. Растерянность длилась менее секунды. Затем глаза его засверкали лисьим блеском, и он сунул руку под мешковатую коричневую футболку.
Петра выхватила пистолет. Сандра колотила ее сзади по спине, продолжая орать. Петра сильно толкнула девушку свободной рукой, стараясь при этом, чтобы пистолет не дрогнул.
— Спокойно, Омар.
Селден выругался. Снова раздались крики: это Ксения визжала от ужаса.
Омар вынул руку из-под футболки. У него был черный пистолет, той же системы, что у Петры.
Нацелил его прямо ей в лицо.
Эрик зашел Омару за спину. Лицо его было бесстрастно. Петра увидела, как дернулось его плечо, больше никаких движений не было. '
Рука Эрика слегка подскочила. Лицо по-прежнему было бесстрастно. Хлоп, хлоп, хлоп.
Лицо Омара скривилось от боли и удивления, рот принял форму буквы «О». И вдруг из его носа, ушей и рта хлынула кровь, и он стал падать.
Лицом на стол. На собственные работы.
Черно-белые фотографии стали цветными.
Ксения попятилась и привалилась к стене. Прикрыла рукой рот, но не помогло: она по-прежнему громко и безудержно вопила. От ног побежала золотистая струйка. Ксения тяжело опустилась в лужу собственной мочи.
Сандра Леон оправилась от толчка, вскочила и набросилась на Петру. Длинные острые ногти, выкрашенные угольно-черным лаком, вцепились в рукав жакета Петры.
Когда Сандра попыталась добраться до ее головы, Петра изо всей силы ударила ее по лицу. Оглушив девушку, Петра развернула ее, заломив руку за спину и стукнула сзади по коленям. Справиться с ней было нетрудно. Петра толкнула девушку на пол, наступила коленом на гладкую поясницу и вынула наручники. Старалась держаться подальше от ее зубов, чтобы не подхватить вирус через слюну.
Сандра выкрикивала непристойные ругательства и называла Петру убийцей.
Ксения, пребывавшая в полу коматозном состоянии, выговорила:
— Я вызываю полицию.
ГЛАВА 39
Послышался оглушительный рев сирен. Это примчалась полиция. За нею последовали криминальные службы, коронеры.
Все, как обычно, но Петра смотрела на это другими глазами. Они приехали к ней и к Эрику. За все это время он даже глазом не моргнул. Человек, на которого можно положиться.
В участке Долины дежурил лейтенант, которого вскоре сменил капитан. Поначалу оба обращались с Петрой и Эриком как с преступниками, но вскоре все поняли.
Два следователя из отдела внутренних дел допрашивали Эрика и Петру по отдельности. Сначала — Эрика.
Петра знала, какую историю он рассказывает: они приготовили ее заранее. Это была его идея отправиться на поиски Селдена, ему пришлось уговаривать Петру. Как только встреча состоялась, она делала неоднократные попытки вызвать подкрепление, но под конец решила, что выбора нет, и стала действовать.
Тот факт, что все выстрелы сделал Эрик, подтверждал эту историю.
Петре недвусмысленно угрожали, и он защитил женщину-офицера.
В лучшем случае его отстранят от работы с выплатой жалованья, пока не проверят все обстоятельства. Если об этом прознают журналисты — какой-нибудь идиот из «Таймс» или одна из желтых еженедельных газетенок попробует углядеть в этой истории расовый след или жестокость полиции, дело примет неприятный оборот и затянется надолго. А это значит, что привлекут юристов, профсоюз и Эрика вообще уволят со службы без выходного пособия.
Петра пыталась уговорить его не становиться козлом отпущения.
— Сделаю так, как говорю, — сказал он. — А ты меня поддержи.
Быстро сжал ее руку и пошел на допрос.
Петра стояла, пока криминалисты его допрашивали. Видела, что поколебать его уверенность им не удалось, потому что они стали переглядываться друг с другом.
Она знала, что они думают, как все странно.
Комы, даже закаленные ветераны, проявляли некоторые эмоции, когда простреливали чью-то голову. По выражению лица Эрика можно было подумать, что он только что подстриг себе ногти.
Потому что он должен был так себя повести. Потому что он защищал ее. Она не могла припомнить, когда последний раз кто-то ее защищал.
В 15:40 — место происшествия было все еще оцеплено — появился старший детектив из Даунтауна. На нем был отглаженный костюм и галстук. Вероятно, отдыхал где-нибудь у водоема или играл в гольф, пока его наконец не нашли по телефону. Тогда он рванулся домой и по такому случаю приоделся.
Прежде чем ступить за оцепление, он огляделся по сторонам. Взглянул на машины журналистов, стоявшие за желтой полицейской лентой.
Надеялся, что его заметят. Когда этого не произошло, нахмурился. Увидев Петру, подошел к ней.
Она рассказала ему заготовленную версию, на что он сказал:
— Неприятная история.
Затем пошел поговорить с криминалистами.
Сандра Леон была на месте происшествия несколько часов. Ее держали под охраной в кладовой галереи. Петре страшно хотелось с ней побеседовать, но она знала, что этого никогда не случится.
Потом два полицейских проводили Сандру в патрульную машину, посадили на заднее сидение. Детектив Даунтауна подошел, открыл дверь, сказал что-то и попятился. Его лицо выразило изумление и гнев. Должно быть, девушка угостила его самыми сочными ругательствами.
Он приказал шоферу ехать, и черно-белые автомобили укатили прочь. Проехали мимо Петры. В боковое окно на нее разъяренно смотрела Сандра Леон. Она изогнулась, чтобы встретиться с ней глазами в зеркале заднего вида.
Петра тоже на нее смотрела и прочитала по ее губам самое известное ругательство. Машина становилась все меньше, пока совсем не исчезла.
ГЛАВА 40
Криминалисты оставили наконец Петру в покое. Когда она явилась на работу, первое, что увидела, была маленькая задница Кирстен Кребс. Секретарша примостилась на углу ее стола. Прямо на журнале регистрации. Смяла при этом некоторые бумаги.
С другого конца комнаты Петре сочувственно улыбнулся Барни Флейшер. Уходит ли старик когда-нибудь домой?
Кребс выгнула спину, словно позируя для фотографии в будуаре. Накручивала на палец светлую прядь волос. Что ей здесь понадобилось?
Увидев Петру, улыбнулась. Обнажила пожелтевшие от никотина зубы.
— Капитан Шулкопф ждет вас.
— Когда?
— Сейчас.
Петра уселась за стол. Бедро Кребс находилось от нее в нескольких дюймах.
— Вы слышали, что я сказала?
— Вам удобно, Кирстен?
Кребс сошла со стола, преисполнившись негодования. Потом загадочно улыбнулась. Словно вспомнила какую-то шутку.
Отчего секретарша лично пришла к ней с сообщением от Шулкопфа? Может, у нее особые отношения с капитаном?
Неужели Кребс и Шулкопф… может ли это быть?