— Некому звонить, мама. Она посмотрела на плиту.
— Я тебе что-нибудь приготовлю.
— Нет.
Он повысил голос, и она вздрогнула. Айзек встал и обнял ее за плечи.
— Нет, спасибо, ма. Мне ничего не надо.
— Я… — мать беспомощно оглянулась. Он отвел ее в комнату.
Когда вернулся к кухонному столу, подключение завершилось, и он присоединился к университетскому серверу. Просматривая свои примечания, он обнаружил, что текст, который он оставил в чате, получил продолжение.
Пять минут спустя сердце заколотилось так сильно, что он боялся, как бы оно не пробило грудную клетку.
Онлайн Хост: ***** Вы в кровавом чате***** Бульдог: Вам не следует его васхвалять, он был просто одним из серийных убийц
Разбойница: Это не восхваление (грамотей!). Это факт. Бульдог: Я могу писать грамотно, просто не хочу. Разбойница: Ладно, проехали. Я все же думаю, что он был интересным, возможно, уникальным для своего времени.
Пи-Кассо: Вы оба упускаете главную идею. Мефисто: Эй, послушайте! Всегда найдется парень с идеей.
Разбойница: Я всегда готова выслушать умную идею. Говорите, Пи.
Пи-Кассо: Ретзак стоит выше остальных, потому что он обладал цельностью художника. Его мотивация выше домов, денег и прочей ерунды. Для него превыше всего искусство, он переносит на бумагу сцену. Я ставлю его на уровень Ван-Гога. Мефисто: Того, что отрезал себе ухо? Ха-ха. Разбойница; Не смешно.
Бульдог: Пи-Кассо, ты, наверное, из этих дрянных
мазил, поэтому так и говоришь?
Мефисто: Ответить нечего?
Пи-Кассо: Моя кисть известна.
Бульдог: Как насчет крепкой дубины?
Мефисто: Что, опять затих?
Разбойница: Похоже, он слинял.
Мефисто: Струсил.
Разбойница: Да зачем он нам сдался…
Пи-Кассо: Я все еще здесь. Но я ухожу. Вы, ребята,
все безмозглые.
Мефисто: Много о себе воображаешь, придурок. Разбойница: Я все еще жду умных речей. Бульдог: А что скажете о Джоне Гасее? Он в приятельских отношениях с Джимми Картером. И все это время прятал трупы.
Мефисто: Это была Розмари Картер. Разбойница: Розалин, тоже мне знаток нашелся.
Пи-Кассо, художник с собственным стилем, самый большой поклонник Ретзака.
Айзек вернулся к началу, перечел чат. Почувствовал, как похолодели пальцы. Отключил модем, поспешил к висевшему на стене телефону, набрал номер мобильника Петры.
Звонок переключился на ее стационарный телефон, на автоответчик. Он передал сообщение, стараясь говорить ровным голосом — не слабым, не испуганным и не взволнованным. Понял, что у него это не получилось.
Позвонит ли она себе на автоответчик? Вряд ли. Она сейчас в засаде.
Думает, что знает.
Часы над плитой показали: 23:11.
Пи-Кассо.
Айзек бросился обратно в комнату, поискал туфли, не нашел, пошарил под кроватью, нашел сначала правый башмак, потом левый. Спать он лег в футболке и спортивных штанах, без носков. Ну, да ладно. Схватил туфли и побежал к двери.
Исайя уселся на своем лежаке.
— Что за…
— Спокойной ночи, братец.
— Куда… ты?
— На улицу.
Джоэл откатился от стенки и улыбнулся.
— Что, пошел к девчонке? — поинтересовался Исайя. Айзек закрыл дверь.
У Исайи был пикап, которому не хватало двигателя. Единственным действующим транспортным средством семейства Гомес была «тойота». Папа иногда рисковал отправиться на ней на работу. Папины ключи висели в пластиковой лягушке, прикрученной к стене рядом с холодильником.
Автомобиль был недавно в ремонте: поставили новые фильтры. Айзек снял со связки ключ от зажигания, при этом чувствовал себя взломщиком. Остановился.
Маленькое упущение.
Исправил его и вышел из дома.
ГЛАВА 51
— Ты уверен? — спросила Петра.
Эрик только что вернулся из разведки за дом. В этот раз она его разглядела — очень слабое пятно на фоне густо-черной ночи Долины. Возможно, он специально дал себя увидеть, чтобы она лучше себя почувствовала.
— Журнал отложил, смотрит телевизор. К сожалению, экран с улицы разглядеть невозможно. Ровно в одиннадцать встал, выключил свет, пошел наверх.
Осталось менее часа. Оба автомобиля Добблера стояли на месте.
— Ты уверен, что он не может выйти с черного хода?
— Крутой горный склон вплоть до соседских владений, затем чугунная ограда. Все возможно, но…
— Возможно, что нам об этом следует побеспокоиться Маленькая мисс Язва. Прежде чем она могла извиниться,
Эрик сказал:
— Хочешь, чтобы я вернулся и проследил?
— Тогда мы не сможем смотреть на улицу с двух сторон, хотя…
— Просто скажи мне.
— А ты что думаешь?
— Не знаю, что и подумать.
— Тут что-то не так, Эрик. Даже если место преступления находится возле больницы, он слишком затягивает. Он страдает навязчивой идеей. И должен придерживаться точного времени.
— Может, он сейчас готовится. Мысленно.
— Может быть, — сказала она. — Хорошо, иди, посмотри с той стороны. Если ничего не произойдет в течение десяти… пятнадцати минут, то я подойду к входной двери и позвоню.
Молчание.
— Ты думаешь, что это плохая идея?
— Нет, — сказал он, — я уже иду смотреть.
ГЛАВА 52
«Тойота» снова заглохла.
В третий раз за одну милю. Айзек перевел коробку передач в нейтральное положение, переместился в правый ряд. Автомобили скользили мимо него. Надавил сцепление, отпустил, стараясь оживить мотор. Перебои, мгновенная паника, и хилый двигатель снова запыхтел. Сделал паузу на пороге смерти… ожил.
Едва жив.
Чертова жестянка. Вот тебе и Монталво, приятель отца, хваленый механик.
А может, он сам виноват? Водить не умеет. Он так давно не садился за руль.
Он полз на север Вермонта, как улитка, изо всех сил старался поддерживать ровное поступление газа, подгадывал смену огней светофоров, чтобы свести к минимуму остановки.
На небе половинка луны, неверный лунный свет пробивается сквозь Неоновые огни рекламы, смог и влажный воздух. На Вермонт-авеню не утихает движение. Неоновые радуги на испанском, корейском и вновь на испанском языках. Автомобиль катился мимо темных зданий, перемежающихся яркими и шумными барами, клубами и магазинами, торгующими алкогольными напитками.
Снова подростки, толпящиеся вокруг приличных на вид клубов. Хорошая одежда, самоуверенные улыбки.
И опять бедные кварталы, рабочий класс — мексиканцы и сальвадорцы.
Его родным языком был английский, но иногда снились сны на испанском. Впрочем, сны он видел редко.
В непрезентабельном танцевальном клубе гремела музыка.
Убийственное времяпрепровождение. Убийство времени. Время убийства.
А вот погода не предвещает ничего дурного — теплая ночь, приятный ветерок.
Может, и не будет никаких убийств.
Скорее всего он ошибся.
Пи-Кассо.
Даже если сегодня что-то и произойдет, он был почти уверен, что взял на себя дурацкую миссию.
Отправился куда-то, исходя из надуманных теоретических соображений и опираясь на холодную категоричную религию, имя которой было логика.
Единственный вывод, основанный на фактах. Но что означали эти факты?
Не исключено, что он снова ошибся. Ужасно, трагически ошибся.
На Третьей улице «тойота» снова зачихала, и двигатель едва не заглох. Затаив дыхание, он плавно нажал на акселератор, и чертова развалюха уступила.
Он доехал до Четвертой, Беверли…
Он, конечно же, идиот, но что еще мог он сделать? Мобильник Петры по-прежнему не отвечал — полицейская уловка, разумеется. То, что копы называли тактической линией. Связываться с кем-то из участка бессмысленно. Разве будут копы обращать внимание на него?
«Чокнутый латинос, едущий по Вермонту на разваливающейся колымаге».
Он проехал Мелроз. Еще две мили… И что потом?