Роэль с трудом метнул извлеченный из ножен меч. Сверкнув, тот достиг своей цели, глубоко вонзившись в голову Эрелдела Талендара.
В то время как Эрелдел медленно сваливался, подобно неохотно срубленному дереву, Роэль проревел: — Я вернусь, лорд Ускеврен! Оставь мне немного веселья!
В ответ Перивел свирепо улыбнулся, за мгновение до того, как Марклон Талендар достал его двуручным ударом, в который вложил все свои силы, и древний меч в руке наследника разразился потоком сверкающих голубых лучей, заставивших всех бойцов отшатнуться назад.
— Я… останусь здесь! — крикнул Перивел, задыхаясь и вытаскивая меч из распростертого тела. Он помахал им в воздухе и закричал: — За Ускевренов — навсегда!
Раджелдус и Марклон Талендар пришли в себя, обменялись взглядами, и в мрачном унисоне двинулись на лорда дома Ускеврен. Как раз тогда, когда Тамалон опасно откинулся в седле своей мчащейся лошади, чтобы крикнуть предупреждение, сияющие лучи над Перивелом Ускевреном затрещали и начали падать. Последующий грохот, и рев яркого пламени, которое выросло на его месте, были последним в Штормовом Пределе, что Тамалон видел в тот день. Испуганная лошадь понесла его прочь через удушливую лавину дыма.
Украшенная звездой рукоять кинжала в его рукаве была столь же гладкой, как всегда. Тамалон позволил им всем ждать и задаваться вопросом, что же на самом деле значила спокойная, кривая улыбка, застывшая на его лице, и снова отправился мерить шагами погруженные в тень залы задумчивости.
Лошадь быстро несла его в неистовом галопе через Селгонт, бессмысленно мчась до тех пор, пока взошедшее солнце не положило начало следующему дню. Роэль вернулся к огню в тщетной попытке вытащить оттуда кого-нибудь живого, и вышел из жгучего пламени настолько сильно обгоревшим, что больше походил на монстра, чем на человека.
Мужчина, которого слуги Ускевренов называли Великим Медведем, так никогда полностью и не восстановил свое здоровье и редко покидал постель, в течение того ужасного года. Не раз Тамалон заставал ночью гордую Тескру плачущей в одиночестве в одной из комнат башенки, опорожнявшей графин не беспокоясь о кубке, и пристально смотревшей на освещенные улицы жестокого Селгонта.
Он никогда не произносил ни слова упрека, но вместо этого сидел с ней. Обычно она ничего не говорила, а просто предлагала ему графин — и обычно он принимал его для большого глотка или двух. Он сидел с ней до утра, прижимая ее к груди, если сон заявлял на нее свои права. Для такого маленького, элегантного существа — Тескра всегда казалась ему больше младшей сестрой, чем второй матерью — она храпела как лошадь.
После того, как Роэль сошел в могилу, она вскоре последовала за ним.
Тамалон старался не замечать жалости в глазах немногих оставшихся с ним слуг, когда он решительно принялся восстанавливать все по кусочку. На несколько лет он покинул Селгонт, оставив разрушенный Штормовой Предел, чтобы вести торговлю в небольших портах Сембии или даже в соседнем королевстве Кормир. Постепенно он возродил семейное состояние, но этот труд мог ввергнуть его в пучину отчаяния, если бы не встреча и не женитьба на Шамур, отличавшейся пылким нравом, хитростью и боевой отвагой, которые смогли опять разбудить в нем теплые чувства.
Ускеврены держали торговый флот, что в глазах Селгонта было равнозначно пиратству, поэтому Тамалон не стал заниматься традиционным семейным делом. Вместо этого он скупал и продавал землю, пока не стал разбираться в тонкостях этого дела, предвидя, где будут расширяться города и развиваться перспективные торговые маршруты. Чеканя собственные деньги, он снабжал ими ремесленников, которых игнорировали и принижали крупнейшие торговые кланы Сембии: простые люди у него работали кузнецами, резчиками по дереву, ювелирами и тому подобное.
Он пережил вместе с ними трудные времена, честно ведя свои дела, и имя Ускеврен для них перестало означать «безнравственного, попирающего закон пирата», но приобрело значение «верного друга». Он продавал их товары в городах, сделал их богатыми, тем самым пополнив и казну Ускевренов. В Сембии вернуть богатство значило обелить имя… поэтому с приходом весны Ускеврены принялись возрождать Штормовой Предел, вернувшись в Селгонт, как будто ничего и не было.
Конечно же, не обошлось без слухов, которые распускались домами — Соаргилы и Талендары занимали видное место среди остальных — те, кого не обрадовало возвращение побежденного соперника, но в торговых залах Селгонта Тамалон Ускеврен поступал справедливо. Подобное поведение было редким случаем в остальных великих домах.