— Брат, — выдохнул он, — я…
Следующие его слова так и остались невысказанными, так как раздалось невнятное бормотание их отца, сначала слишком тихое, потом растущее с ужасной страстью, складывающееся в слова, значение которых они не могли разобрать. Это был всплеск растущего горя и ярости, от которого, казалось, поднимался пол, словно волна, бегущая к берегу.
Оба брата упали, перекатываясь и задыхаясь от новой боли, которую причиняли им осколки разгромленной мебели.
Они остановились, наткнувшись на опрокинутую, теперь безоружную статую крылатой женщины, которая всегда показывала больше искусное убранство, а не скромность, и наткнулись на пропавшую стену — и отца.
Алдимар Ускеврен стоял, широко расставив ноги, на покачивающемся холме из камня как наездник, подгоняющий скачущую лошадь. Низко наклонившись над полом, плитка на котором плавилась, словно была сделана из сиропа, а не твердого камня, он удалялся от них, ринувшись вперед на магической волне.
Он направлялся к огромному проему, где располагались солнечные окна, двигаясь во внутренний двор внизу, где находились маги Талендара и Соаргила. Двигающиеся с ним камни издавали скрипящие, глубокие звуки, которые почти заглушали странный тихий голос Алдимара.
Глава дома Ускеврен что-то удовлетворенно бормотал себе под нос.
— Отец, — спросил Перивел, — что ты делаешь?
— Умираю, сын, — ответил Алдимар неторопливо, когда поток камня вынес его из комнаты ввысь. — Я умираю. Пожалуйста не беспокойте меня теперь.
Сыновья Ускеврена вынуждены были цепляться за колонны и края шатких, разрушенных стен, чтобы не быть вынесенными в солнечное окно потоком камня. Алдимар уже был высоко над ними. Волна камня, изогнувшись в дугу, заслонила собой лунный свет.
Снизу послышались крики, вспышки и треск нескольких заклинаний. Одно из них направило на огромный язык движущегося камня медленно ползущую, изорванную сеть молний. Сыновья увидели как Алдимар пошатнулся и скорчился, когда ее голубые пальцы накрыли его.
— Зачем ты делаешь это, отец? — крикнул Перивел.
Глава дома Ускеврен повернулся, чтобы посмотреть на сыновей.
— Человек — это только лишь воспоминание о его делах, в конечном счете, — прокричал он. — Дела же измеряются сдержанными обещаниями. Не забудьте, оба: Ускеврены держат свое слово!
Он взмахнул рукой. Это был сигнал для его заклинания — и волна камня внезапно с ужасной скоростью рухнула вниз.
Искореженное окно зазвенело, когда каменный кулак ударился о землю. Перивел и Тамалон с отчаянной поспешностью ухватились за первое, что попалось под руку, чтобы не упасть.
Они сделали это как раз вовремя, чтобы увидеть как ужасный удар превратил Мармарона Талендара, главу одноименного дома, и почти тридцать воинов и нанятых магов вокруг него в кровавую кашу. Они увидели покореженное тело отца наверху этой бесформенной массы, охваченное сияющей энергией заклинания, которое он создал. Они услышали последний, раскатистый крик Алдимара:
— Умрите, Соаргилы! Умрите, Талендары! И хорошенько запомните наконец: Ускеврены сдерживают свои обещания!
Слова с грохотом повисли над вздымающейся пылью, усиленный магией крик, звучащий когда уже губы, произнесшие их, ушли в небытие. Затем все стихло. Алдимар Ускеврен перестал существовать.
Перивел и Тамалон через пелену слез уставились на засыпанный булыжниками внутренний двор. Все было неподвижно, кроме лениво оседающей пыли, и одной раненой птицы, взмахивающей крыльями возле разрушенного фонтана, затем неуверенно взлетевшей в разрушенную комнату, где нашли свою смерть стражники, и пропавшей из вида отец.
— О-отец, — прошептал Тамалон. — Ты будешь отомщен. Я клянусь.
— Мы клянемся, — эхом отозвался Перивел, голосом, напоминающим звук алмазного ножа, режущего стекло. Он поднял руку и отдал честь мечом, который держал в ней — не своим, который он снова потерял посреди этой суматохи, а тем военным мечом, висевшим на стене в ножнах с тех пор, как они помнили себя.
Голубое пламя пробежало по лезвию, образовав облако шипящих искр на острие меча. Затем раздался удар молнии, пронесшейся через весь двор. Перивел и Тамалон обменялись изумленными взглядами.
— Интересно, какие еще тайны скрывает этот дом? — вздохнул младший сын, наблюдая за рунами, пылающие вдоль меча Перивела.
Его брат бросил на него мрачный взгляд.
— Не волнуйся, — пробормотал Перивел. — Мы вряд ли останемся в живых достаточно долго, чтобы выяснить это.