Постоянные члены Святейшего синода отправились в Зимний дворец для принесения поздравлений императору Николаю II. От имени Синода говорил митрополит Антоний Богоявленский. Затем Антоний и архиепископ Сергий Страгородский преподнесли Николаю II большую икону Знамения Божьей Матери XVII века в старинном басменном окладе, украшенную жемчугом и шитую шелком. Ею Антоний благословил императора, а затем поднес поздравительную синодальную грамоту.
Юбилейные торжества стали последним крупным событием в истории Дома Романовых. Уже на следующий год, летом, началась Первая мировая война, перекраившая политическую карту Европы.
Волею непреодолимых обстоятельств день начала юбилейных празднований окрашен был для Сергия в печальные тона. Поступившая из Арзамаса телеграмма сообщала: «Тихо почил о Господе всеми любимый пастырь — протоиерей Николай Страгородский». И уже 23 февраля Сергий Страгородский прибывает в Арзамас. В соборном храме Алексеевского женского монастыря, в котором покойный прослужил 47 лет, архиепископ Сергий возглавил заупокойную литургию, а затем и отпевание своего отца. Печально звучал монастырский хор, прощавшийся со своим опытным и мудрым руководителем. Звучали надгробные слова, в которых почивший предстоял трудолюбивым, скромным и добросовестным работником на ниве Божией. Храм был полон: пришли горожане и жители окрестных сел, городское духовенство, монашествующие, многие десятилетия знавшие протоиерея Николая Страгородского и пожелавшие проститься с ним. При печальном звоне колоколов тело почившего с крестным ходом во главе с архиепископом Сергием было обнесено вокруг храма, а затем процессия направилась за город — на Всехсвятское кладбище. По завещанию похоронили отца Николая рядом с могилой его супруги — Любови Страгородской. Можно только с грустью и болью добавить, что спустя годы, в эпоху «социалистического переустройства» Арзамаса, Всехсвятское кладбище, как многие другие святые места и места упокоения наших предков, будет разорено и уничтожено «до основанья», а «затем» на его месте устроят городской сквер…
Год 1913-й стал и последним годом жизни родной тетки Сергия Страгородского по отцовской линии Евгении (Страгородской), игуменьи первоклассного общежительного женского Новодевичьего Алексия, человека Божия, монастыря (до 1897 года — арзамасская Алексеевская обитель). Монастырь был хорошо известен не только в Нижегородской епархии, но и по всей России. Славен он был своей золотошвейной мастерской, широкой благотворительностью и делами милосердными. В обители на воспитании находились девочки-сироты, а на содержании — заштатные престарелые священники с семьями, а также овдовевшие жены священнослужителей. Настоятельница монастыря состояла в различных общероссийских благотворительных и просветительских организациях. С 1898 года по благословению епископа Холмского Тихона (Белавина) игуменья Евгения являлась действительным членом Холмского православного Свято-Богородицкого братства. С 1899 года состояла она почетным членом общества в честь святой равноапостольной Нины и одновременно вступила в попечительство «Человеколюбивого общества»… Матушка Евгения удостоена была многих наград Святейшего синода, а в 1913 году была принята во дворце государыни императрицы Александры Федоровны. За свою 35-летнюю деятельность и усердную службу в марте 1914 года игуменья Евгения была пожалована именным «портретом его императорского величества государя-императора Николая II».
27 апреля 1914 года, в девять часов утра, Евгения Страгородская скончалась. Горестное известие разнеслось по Арзамасу. На следующий день, бывший по традиции базарным, об этом узнали и жители окрестных сел и деревень. Толпы народа потянулись в Алексеевский монастырь, где почти беспрерывно служились панихиды. Похоронили игуменью Евгению 29 апреля рядом с отцом, протоиреем Иоанном Страгородским, напротив алтаря Вознесенского собора обители. Для Сергия Страгородского, не смогшего в предгрозовые дни кануна Первой мировой войны выехать из Петербурга, печальное известие означало одно: из всех прямых родственников у него осталась только сестра Александра, вышедшая замуж за священника Евгения Архангельского и проживавшая в Арзамасе. Некоторое время спустя в дом Сергия принесли и последний «привет» Евгении Страгородской — посох, когда-то подаренный ей племянником. Уже став патриархом, Сергий не расставался с ним. И можно было видеть его в патриаршей руке, когда он во время богослужения шествовал с ним по алтарю и солее при каждом малом выходе.