В его голосе звенело бесстрашие, а на красивом лице сияло торжество победы и радости. Эти слова, произнесенные чистым, мелодичным голосом, прозвучали в воздухе и были услышаны на расстоянии тысячами воинов, которые выстроились в боевом порядке. Ярость Голиафа не знала предела. В гневе он .сорвал шлем, который защищал его лоб, и бросился на противника, кипя от ярости. Сын Иессея приготовился встретить врага. "Когда Филистимлянин поднялся и стал подходить и приближаться на встречу Давиду, Давид поспешно побежал к строю на встречу Филистимлянину. И опустил Давид руку свою в сумку, и взял оттуда камень, и бросил из пращи, и поразил Филистимлянина в лоб, так что камень вонзился в лоб его, и он упал лицем на землю".
Боевые ряды двух армий застыли от изумления. Они были уверены, что Давид будет убит, но когда в воздухе просвистел камень и попал в намеченную цель, они увидели, как могущественный Голиаф задрожал и вытянул вперед руки, будто был поражен неожиданной слепотой.. Гигант зашатался и, подобно сраженному дубу, рухнул на землю. Давид не терял ни мгновения. Он вскочил на распростертое тело исполина и Двумя руками вытащил тяжелый меч Голиафа. Минутой раньше гигант хвастался, что этим мечом снесет голову юноши и бросит его тело птицам небесным. Теперь этим же мечом была отсечена голова хвастуна и из израильского стана раздался восторженный крик.
Филистимляне, охваченные смятением, обратились в стремительное бегство. Крики торжествовавших евреев звучали эхом в вершинах гор, когда они преследовали убегавшего врага. Они "гнали Филистимлян до входа в долину и до ворот Аккарона... И возвратились сыны Израилевы из погони за Филистимлянами, и разграбили стан их. И взял Давид голову Филистимлянина, и отнес ее в Иерусалим, а оружие его положил в шатре своем".
Глава 64
ДАВИД-ИЗГНАННИК
Эта глава основана на Первой книге Царств 18-22 гл.
После того как Давид победил Голиафа, Саул взял его к себе, не разрешив возвратиться в дом отца. И случилось так, что "душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу". Ионафан и Давид заключили между собой союз быть вместе, как братья, и царский сын снял "верхнюю одежду свою, которая была на нем, и отдал ее Давиду, также и прочие одежды свои, и меч свой и лук свой и пояс свой". Серьезная ответственность лежала на Давиде, однако он сохранил скромность и завоевал любовь народа и царского семейства.
"И Давид действовал благоразумно везде, куда ни посылал его Саул, и сделал его Саул начальником над военными людьми". Давид отличался предусмотрительностью и верностью, и было очевидно, что благословение Божье сопровождало его. Временами Саул сознавал свою неспособность управлять Израилем и чувствовал, что для укрепления безопасности его царства надо бы получить поддержку тех, кто руководствуется волей Божьей. Саул надеялся, что взаимоотношения с Давидом станут для него спасительными. Поскольку Давид пользовался милостью и покровительством Бога, то его присутствие могло послужить защитой для Саула, когда он отправится на войну.
То, что Давид общался с Саулом, было провидением Божьим. Положение Давида при дворе давало ему возможность познакомиться с делами и тем самым приготовиться к предстоящей великой работе, а также завоевать доверие народа. Трудности и заботы, осаждавшие его из-за вражды Саула, приучали чувствовать свою зависимость от Бога. Ему нужно было научиться всецело полагаться на Него. Дружеское расположение Ионафана к Давиду, также предусмотренное Божественным провидением, должно было сохранить жизнь будущему царю Израиля. Таким образом, Бог приводил в исполнение Свои благие намерения и относительно Давида, и относительно Израильского народа.
Однако Саул недолго оставался благосклонным к Давиду. Когда Саул и Давид возвращались с поля битвы после подебы над филистимлянами, то "женщины из всех городов Израильских выходили на встречу Саулу царю с пением и плясками, с торжественными тимпанами и с кимвалами". Одни из них пели: "Саул победил тысячи", а другие, подхватывая мелодию, отвечали: "А Давид - десятки тысяч!" Демон ревности проник в сердце царя. Он был разгневан тем, что израильские женщины в своих песнях превозносили Давида выше его. Вместо того чтобы подавить в себе это низкое чувство, он, проявляя слабость, воскликнул: "Давиду дали десятки тысяч, а мне тысячи; ему недостает только царства".
У Саула был большой недостаток: он любил, чтобы его хвалили. Эта черта возобладала в нем. Что бы он ни делал - все выдавало его жажду похвалы и самовозвышения. Он судил о справедливости и несправедливости, руководствуясь сомнительным признаком - одобрением народа. Никто не может быть в безопасности, если старается угодить людям, а не ищет прежде всего Божьего одобрения. Саул всегда стремился быть первым в глазах народа, и когда женщины пели эту хвалебную песнь, царем овладело твердое убеждение, что Давид завоюет сердце народа и будет царствовать вместо него.
Саул открыл сердце духу ревности, который отравил его душу. Хотя ему было сказано пророком Самуилом, что Бог исполнит намеченное и никто не воспрепятствует этому, царь доказал, что не имел истинного познания о планах и силе Божьей. Воля израильского царя сопротивлялась воле Безграничного. Управляя Израильским царством, Саул не научился управлять собой. Он допустил, чтобы чувства управляли его разумом, пока наконец им не овладела дикая ярость. Если кто-либо осмеливался возражать ему, он впадал в такое бешенство, что готов был убить всякого, кто противостоял его воле. После приступов такого безумия он погружался в душевное смятение, презирая самого себя, и угрызения совести овладевали им.
Саул любил слушать игру Давида на арфе, казалось, что в такие минуты злой дух оставлял его. Но однажды, когда юноша пел перед ним хвалебные гимны, прославлявшие Бога, под аккомпанемент сладких звуков арфы, Саул внезапно метнул копье в игравшего Давида, намереваясь прикончить его. Господь спас Давида, и он невредимым убежал от ярости обезумевшего царя.
По мере того как росла ненависть Саула к Давиду, он все старательнее выискивал случай убить его, но ни одно преступное намерение против помазанника Божьего не увенчалось успехом. Саул всецело отдался во власть нечистого духа, чтобы тот господствовал над ним, в то время как Давид полагался на Того, Кто есть могущественный Советник и сильный Избавитель'. "Начало мудрости - страх Господень" (Притч. 9:10), и Давид постоянно молил Бога, чтобы Он помог ему ходить пред Ним в непорочности.
Желая избавиться от соперника, царь "удалил его... от себя, и поставил его у себя тысяченачальником... весь Израиль и Иуда любили Давида". Народ вскоре понял, что Давид - знающий человек и вверенные ему дела решает разумно и умело. Советы юноши свидетельствовали, что он мудрый, предусмотрительный человек, на которого можно положиться, в то время как суждениями Саула не всегда можно было руководствоваться, его решения были неблагоразумны.
Хотя Саул постоянно подстерегал Давида, чтобы убить его, но с тех пор, как он убедился, что Бог был с Давидом, он боялся его. Непорочность Давида возбуждала ярость царя. Ему казалось, что сама жизнь Давида, само его присутствие бросали упрек ему, так как существовавшие между ними отличия говорили не в пользу Саула. Зависть сделала Саула несчастным и подвергла риску его смиренного слугу. Какой неописуемый вред причиняет в мире эта скверная черта характера! Та же вражда, которая побудила Каина убить своего брата Авеля, жила и в сердце Саула, ибо дела Авеля были праведны, и Бог благословил его, а дела его брата злы, и Бог не мог благословить его. Зависть - это плод гордости, который, зрея в сердце человека, приводит к ненависти, а впоследствии - к мести и убийству. Сатана проявил свою суть, возбуждая в Сауле ярость против того, кто никогда не причинил ему никакого зла.
Царь внимательно следил за Давидом, надеясь уличить его в каком-либо необдуманном поступке, чтобы был повод к немилости. Саул чувствовал, что не успокоится до тех пор, пока не лишит юношу жизни, но хотел иметь возможность оправдаться перед народом за свое злодеяние. Он расставил сеть перед Давидом, заставляя его вести войну с филистимлянами и обещая в награду за храбрость отдать в жены свою старшую дочь. На это предложение Давид скромно ответил: "Кто я, и что жизнь моя и род отца моего в Израиле, чтобы мне быть зятем царя?" Саул доказал неискренность своих слов, когда выдал принцессу замуж за другого.