Здесь, как обычно, было светло и холодно. Артур включил обогреватель. Потом вскипятил воду, заварил чашку растворимого кофе и только уселся за стол, непривычно пустой без бумаг, как в дверь постучали. Резко, требовательно.
Пришли те, кто и должны были прийти, — Маго со своей несколько испуганной подругой Сюзанной. Хотя Артур в первую секунду понадеялся, что это примчалась за ним Лючия.
— Не раздевайтесь, холодно, — предупредил он, забыв на миг, что на острове, кроме Лючии, никто не понимает по–русски. — Very cold, ladies.
— О! Coffee! — воскликнула Маго. — I'd like some coffee![68]
Она увлекла Сюзанну к столу. Артур заварил ещё чашку кофе, и они мигом выпили его, уничтожив заодно и бутерброды с сыром.
Артур жестом попросил Сюзанну подняться со стула. Рано поблекшая, болезненная женщина робко следила за движением его ладони.
Ладонь проскользила близ головы, лица, плеч пациентки, и в мозгу Артура возникла уверенная, неколебимая мысль: Сюзанна вянет, умирает. Вегетативно–сосудистая дистония, пониженное давление, о чём говорила вчера по телефону Маго, лишь внешне выраженное следствие какой‑то причины. Вовсе не медицинского характера. Артур оглянулся на Маго, Накинув на плечи манто, она сидела у стола, с любопытством таращилась.
— Will you, please, go out into the street to wait for your friend?[69]
Маго вышла. Она была явно недовольна.
Артур быстрыми, привычными движениями снизу вверх вдоль позвоночника несколько поднял кровяное давление Сюзанне.
Веснушчатые щеки её чуть порозовели.
Артуру было мучительно трудно задавать ей вопросы на английском, вникать в ответы. Но он знал, что пациент должен осознать причину своих недомоганий, болезней. Одно только такое трезвое осознавание уже продвигает человека на более высокий уровень бытия и одновременно — к выздоровлению.
В конце концов он уяснил, что Сюзанна семь лет назад приехала сюда на остров в качестве туристки из Голландии, из Амстердама, где она благополучно жила с отцом, матерью и сестрой. Познакомилась здесь с греком — владельцем большого катера, совершила романтический «Pirates' cruise» вокруг острова. Грек соблазнил её. Узнав, что отец Сюзанны — хозяин крупной фабрики сигар, прилетел в Амстердам. Кончилось пышной свадьбой. Она переехала на остров. Родила двух девочек. И муж полностью потерял к ней интерес. Она целыми днями с детьми. Муж летом катает туристов, зимой пьёт и играет в покер где‑то в таверне.
— Не gives me money. That's all[70], — глаза у неё стали злые, мстительные.
Ну, что мог Артур ей сказать, посоветовать? Немедленно разводиться? Хватать детей, возвращаться к маме и папе в родной дом, на родную голландскую почву? Нет, это не было выходом. Если такая как есть сейчас, — поблекшая, болезненная, она не представляет интереса для собственного мужа, кому она будет интересна там? Да ещё обременённая двумя дочерьми… «Нет внутренней жизни. Не развилась как личность. Мария — личность. Лючия — личность. А эта как ребёнок. Чистый лист. Да и то, бывают дети — готовые, сформировавшиеся личности с интенсивной духовной жизнью». Вспомнилась девочка Ая, которую когда‑то он спас от саркомы в среднеазиатском посёлке «Оазис».
— Susann, — сказал Артур. — You are a clean sheet of paper.[71]
«Что с того, что я сейчас нормализовал её давление? — беспомощно думал Артур. — Вернётся в дом — вернётся вся её ситуация с гулякой мужем. Снова будет его осуждать».
«Осуждать…» — как эхо повторилось в мозгу. Но это были уже не его, Артура Крамера, мысли, не его голос: «Никого не осуждайте — и вас не осудят, потому что каким судом судите, таким осудят и вас…»
«Не прощает мужу, не попыталась спасти его силой любви, не чувствует за собой и своей вины… Но как объяснить? На каком языке? Объясняй хоть русскому по–русски — не всякий поймёт».
И тут вспомнилось Артуру: много лет назад духовный отец в ответ на его вопрос: «Как? Каким образом вы, не задумываясь, мгновенно даёте всегда верные советы тысячам людей?», тот сказал: «Откройтесь Богу — поймёте.»
Артур перекрестился. Руки потянулись вперёд, легли на плечи Сюзанне. Он молил Бога о том, чтоб Он помог этой женщине простить своего мужа, спасти его душу.
Сюзанна тревожно смотрела. Вся напряглась. Артур с силой сжал её плечи. То, что она не понимала русских слов, в данном случае не имело значения.
Кончив молиться, спросил:
— What Russian writers do you know?[72]
Выяснилось, что Сюзанна не читала ничего. Но Дома, в Амстердаме, есть «Преступление и наказание» в переводе на английский.
— Can you get the book from there?[73]