После вчерашнего инцидента в Дельфах одна из кнопок отлетела. Теперь куртку невозможно было плотно застегнуть. И Артур решил, пока не вернулась Лючия, найти какую‑нибудь мастерскую, где ему поставили бы новую кнопку. Заперев номер и входя в лифт, он подумал о том, что на самом деле кнопка только повод в одиночестве пройтись по Афинам. Без машины. Без Манолиса. Без Лючии. Без её многочисленных знакомых.
В гулком вестибюле, уставленном по краям чёрными диванами, столиками и растениями в кадках, он отдал ключ портье, через вращающуюся дверь вышел наружу.
Вчера вечером, когда водитель экскурсионного автобуса довёз Артура до отеля и он поднялся в номер, Лючия непостижимым образом сразу поняла: что‑то произошло, углядела и отсутствие кнопки.
— Завтра купим новую, другую куртку. А хочешь английский плащ для зимы с меховой пристёжкой? Что с тобой было? Рука поцарапана. Должен беречь свои руки.
— Зацепился за куст, — сказал Артур. Перед сном, стоя под душем в ванной, обнаружил синяк на предплечье, кровоподтёк на локте.
Предплечье побаливало и теперь. «Хорошо, голову не свернул, — подумал Артур. — С другой стороны, мог быть редкий, даже изысканный финал — смерть на Парнасе».
Ремонтных мастерских на этой бесконечной улице не было. Только большие магазины с зажатыми между ними ресторанчиками и кафе.
— Excuse me, where may I repair this thing?[135] — обратился Артур к идущей навстречу одетой во все чёрное пожилой женщине и показал ей то место на куртке, где отлетела кнопка.
Женщина шарахнулась в сторону.
Он прошёл ещё несколько шагов. Увидел элегантную даму в широкополой шляпе, обратился к ней с тем же вопросом. И получил тот же эффект. Она побежала от него по тротуару.
«Может, не понимают моего английского? — подумал Артур. — Или видят во мне уличного волокиту, сексуального маньяка?» Впору было махнуть рукой на проблему куртки. В конце концов, здесь, как правило, когда портилась какая‑нибудь мелочь, выбрасывали всю вещь, покупали новую. Все это было тем более смешно, если вспомнить о миллионах долларов…
«А, собственно говоря, какое я имею на них право? — не в первый раз подумал он, сворачивая на перекрёстке в солнечный проулок. — Неужели у меня хватит бессовестности блаженствовать на средства Лючии? Господи, ведь сейчас она с Манолисом хлопочет в Пирее о моём паспорте, продлении визы…»
В то утро, когда прилетели в Афины, их встретил Манолис. По выходе из аэропорта протянул Лючии ключи от своей чёрной «тойоты». Сел в другую машину с водителем, сопроводил до отеля «Президент», дождался, пока они благополучно вселятся в заранее заказанный номер, и тут же отбыл, сказав, что тоже подъедет к полицейскому управлению Пирея с паспортом Артура. Точно так же, как и хозяин бара Дмитрос, улучил момент, кивнул на Лючию, показал большой палец.
И вправду, Лючия здесь, в Афинах, выглядела моложе, собранней, чем на острове. Единственное, о чём подумал тогда Артур: касается ли этот тайный знак восхищения самой Лючии или того, что она богата?.. Но и Манолис — владелец фрахтового дела — тоже был миллионером. Никогда в жизни Артур не предполагал, что ему доведётся водить компанию с такого рода людьми.
Эти размышления прервались, когда он увидел на стене одного из домов намалёванную чёрной краской свастику. Она была перечёркнута красным серпом и молотом. Артур вспомнил, как Лючия ещё в прошлом месяце, в январе, упрекая его, сказала: «Теперь, после распада Советского Союза, фашисты подняли голову». Она вернулась к этой теме и совсем недавно, после того как они вернулись домой из храма. «Вот тебе патер Йоргас… Ты хотел, чтоб я была в церкви? Была с тобой в церкви. Видел его реакцию на твой рассказ об убитом священнике? Если придут фашисты, он будет так же получать деньги в банке, улыбаться и быть всем доволен. Если патер Йоргас такой — не верю в твоего Христа, в другую жизнь на небе».
«Посмотрим. Никто из нас ещё ни разу не умирал», — только и смог ответить Артур. Он был в отчаянии. Но спорить не стал. Нельзя никого насильно загонять в Царство небесное.
Вдруг за маленькой витриной он разглядел стойку с наваленной на ней грудой одежды, парня у швейной машинки. Артур открыл дверь, робко спросил:
— May I repair this thing?
Парень попросил снять куртку, глянул на то место, где раньше была кнопка.
— No problem, — сказал он, указывая на единственный стул перед стойкой. — One moment.[136]
Артур сел, довольный тем, что сам, без посторонней помощи все‑таки нашёл в Афинах мастерскую. Замашки состоятельных людей, выбрасывающих в сущности целые вещи, были ему отвратны. Он вообще с трудом расставался с тем, что ему добросовестно послужило, будь то хоть старая куртка, хоть помазок для бритья.